Я открыла рассылку "Пули" Гари Бенсивенга. Это один из величайших копирайтеров мира.
Подписывайтесь!
четверг, 6 августа 2009 г.
пятница, 17 июля 2009 г.
Дом под яблоней
Повесть исправлена,дополнена и выложена здесь
http://narod.ru/disk/11036405000/Dom%20pod%20yablonej%20(copy%203).doc.html
http://narod.ru/disk/11036405000/Dom%20pod%20yablonej%20(copy%203).doc.html
вторник, 30 июня 2009 г.
Сказка о двух деревьях
Сейчас на этой равнине растет лес.
А когда-то она была пустынной, и росло на ней всего лишь два дерева.
Они были одного возраста. Они росли на одной земле, их поливал один дождь, их согревало одно солнце.
И однако…
Одно стало родоначальником могучего леса. А другое засохло.
Почему же так случилось?
Когда-то оба дерева были семечками. Сами они проникли в землю, или кто-то им помог - теперь уже не узнать. Да они и не спрашивали, а просто пустили корни и позволили земле и воде их питать.
Корни росли и крепли. Они были едины с землей и друг другом. С каждым днем их становилось все больше. И если какой-то отросток чах и отмирал (или его отгрызали кроты) - на его месте появлялся новый. Корни это знали, поэтому особо не волновались. Они убедились: незаменимых не существует.
И так было до тех пор, пока не появился ствол…
Вернее, два ствола. Вернее, не ствола, а тоненьких росточка, робко пробившихся из-под земли наверх.
Сначала корни были довольны. Они были уверены: там, наверху, больше воды и пищи, и ствол вернется с добычей.
Но время шло, а стволы и не думали возвращаться - ни тот, ни другой. Они росли и крепли, питаясь тем, что получали от корней - и ничего не давали взамен.
Первые корни возмутились.”Мы его кормили, поили, помогали пробиться, а этот эгоист живет себе наверху припеваючи и знай себе потребляет то, что мы с таким трудом добываем! Он что себе вообразил? Незаменимых не существует - на его месте вырастет другой!”
И они перестали питать ствол, и он стал хиреть и чахнуть, и первый же налетевший порыв ветра сломал его в тот самый миг, когда на его тоненькой веточке начали набухать первые почки.
Вторые корни были добрее. “Пусть поживет в свое удовольствие, - рассудили они. - Все-таки наш отросток…Кто знает,каково ему там одному?”
И они продолжали питать ствол, не требуя ничего взамен. И он наполнялся силой, и на нем появлялись новые ветки. А когда налетел ветер, он качнулся, но устоял.
А когда на ветвях распустились листья - корни этого не видели, но почувствовали, что к ним неведомо откуда приходят новые, свежие силы. “Это он! - радостно закричали они.- Не зря мы ждали так долго!”
А вслед за листьями на дереве выросли цветы, и прилетели пчелы и бабочки и птицы. Осенью цветы стали плодами, и ветер разнес их семена по всей округе.
Вот так лес и вырос.
А первое дерево стало для него удобрением. Несправедливо? Возможно.
Как бы то ни было, про него все давно забыли. А на старом, могучем Лесном Царе свила гнездо певчая птица,прилетевшая из дальних стран. По ночам она поет песни своей родины - о волшебном царстве, где деревья растут с небес на землю, и то, что было корнями, становится кроной.СС
А когда-то она была пустынной, и росло на ней всего лишь два дерева.
Они были одного возраста. Они росли на одной земле, их поливал один дождь, их согревало одно солнце.
И однако…
Одно стало родоначальником могучего леса. А другое засохло.
Почему же так случилось?
Когда-то оба дерева были семечками. Сами они проникли в землю, или кто-то им помог - теперь уже не узнать. Да они и не спрашивали, а просто пустили корни и позволили земле и воде их питать.
Корни росли и крепли. Они были едины с землей и друг другом. С каждым днем их становилось все больше. И если какой-то отросток чах и отмирал (или его отгрызали кроты) - на его месте появлялся новый. Корни это знали, поэтому особо не волновались. Они убедились: незаменимых не существует.
И так было до тех пор, пока не появился ствол…
Вернее, два ствола. Вернее, не ствола, а тоненьких росточка, робко пробившихся из-под земли наверх.
Сначала корни были довольны. Они были уверены: там, наверху, больше воды и пищи, и ствол вернется с добычей.
Но время шло, а стволы и не думали возвращаться - ни тот, ни другой. Они росли и крепли, питаясь тем, что получали от корней - и ничего не давали взамен.
Первые корни возмутились.”Мы его кормили, поили, помогали пробиться, а этот эгоист живет себе наверху припеваючи и знай себе потребляет то, что мы с таким трудом добываем! Он что себе вообразил? Незаменимых не существует - на его месте вырастет другой!”
И они перестали питать ствол, и он стал хиреть и чахнуть, и первый же налетевший порыв ветра сломал его в тот самый миг, когда на его тоненькой веточке начали набухать первые почки.
Вторые корни были добрее. “Пусть поживет в свое удовольствие, - рассудили они. - Все-таки наш отросток…Кто знает,каково ему там одному?”
И они продолжали питать ствол, не требуя ничего взамен. И он наполнялся силой, и на нем появлялись новые ветки. А когда налетел ветер, он качнулся, но устоял.
А когда на ветвях распустились листья - корни этого не видели, но почувствовали, что к ним неведомо откуда приходят новые, свежие силы. “Это он! - радостно закричали они.- Не зря мы ждали так долго!”
А вслед за листьями на дереве выросли цветы, и прилетели пчелы и бабочки и птицы. Осенью цветы стали плодами, и ветер разнес их семена по всей округе.
Вот так лес и вырос.
А первое дерево стало для него удобрением. Несправедливо? Возможно.
Как бы то ни было, про него все давно забыли. А на старом, могучем Лесном Царе свила гнездо певчая птица,прилетевшая из дальних стран. По ночам она поет песни своей родины - о волшебном царстве, где деревья растут с небес на землю, и то, что было корнями, становится кроной.СС
суббота, 30 мая 2009 г.
Моим читателям
Я все реже пишу сюда и все чаще на http://magicmind.info/blog
Будет желание-заглядывайте, там гораздо больше материала.
Будет желание-заглядывайте, там гораздо больше материала.
Продающий текст
Прошла семинар по копирайтингу у Павла Давыдова
http://wordpowermastery.com/
Очень много ценной информации,которую мне предстоит еще долго осваивать.
Вот первый результат:
КАК НАУЧИТЬСЯ РИСОВАТЬ ЗА 24 ЧАСА
Если Вы хотите научиться рисовать, но думаете, что у Вас нет ни способностей, ни времени…
Если Вы с завистью смотрели на художников - творящих чудо на Ваших глазах…
Если порой Вы разглядывали чужие рисунки и думали: «У меня бы вышло лучше…»
Если Вы мечтали выразить свой богатый внутренний мир в рисунке – ничего не получалось (Каракули сложно назвать рисунком)….
Если Вы занимаетесь компьютерной графикой и хотите повысить свою ценность в глазах заказчиков и работодателей…
… и при этом не можете регулярно ходить в студию несколько лет -
Тогда я докажу Вам, что:
Научиться рисовать – легче, чем читать и писать.
Вы мне не верите? Читать и писать умеют все, а рисовать – это талант?
Мне в детстве говорили то же самое: «Талант либо есть либо нет…»
Но давайте представим себе – чтобы было бы, если бы…
… Вы пришли в первый класс - а учитель дал Вам книгу и приказал: «Читай!»
- А как? Я не умею…
«А просто смотри на страницу и читай, что там написано!»
Вы растерянно смотрите в книгу и видите…
А Ваш сосед по парте Вася радостно кричит: «МАМА МЫЛА РАМУ!!!»
Учитель расцветает на глазах: «Умница! Молодец! У тебя прирожденный талант! Наверное, твои родители тоже умеют читать? И бабушка, и дедушка? И даже писать умеют? Тогда это наследственное…»
Все. Теперь Вы накрепко запомнили: читают и пишут только особо одаренные (такие как Вася) - но Вы к ним не относитесь.
Вы говорите: «Что за ерунда?» А между тем…
именно так нас учили рисовать!
И знаете что? Я тоже много лет думала, что мне не дано рисовать. Ручки-ножки-огуречик были пределом моих возможностей – а художники казались мне чудотворцами и полубогами.
И вдруг…
я обнаружила курсы художника и скульптора Стива Лестера. Он обещал научить рисовать любого за 6 дней (рисунки «до» и «после» прилагались).
И вот что из этого вышло:
Полный текст здесь:
http://narod.ru/disk/9301012000/Drawtext.doc.html
Буду признательна за обратную связь. Конструктивная критика приветствуется.
http://wordpowermastery.com/
Очень много ценной информации,которую мне предстоит еще долго осваивать.
Вот первый результат:
КАК НАУЧИТЬСЯ РИСОВАТЬ ЗА 24 ЧАСА
Если Вы хотите научиться рисовать, но думаете, что у Вас нет ни способностей, ни времени…
Если Вы с завистью смотрели на художников - творящих чудо на Ваших глазах…
Если порой Вы разглядывали чужие рисунки и думали: «У меня бы вышло лучше…»
Если Вы мечтали выразить свой богатый внутренний мир в рисунке – ничего не получалось (Каракули сложно назвать рисунком)….
Если Вы занимаетесь компьютерной графикой и хотите повысить свою ценность в глазах заказчиков и работодателей…
… и при этом не можете регулярно ходить в студию несколько лет -
Тогда я докажу Вам, что:
Научиться рисовать – легче, чем читать и писать.
Вы мне не верите? Читать и писать умеют все, а рисовать – это талант?
Мне в детстве говорили то же самое: «Талант либо есть либо нет…»
Но давайте представим себе – чтобы было бы, если бы…
… Вы пришли в первый класс - а учитель дал Вам книгу и приказал: «Читай!»
- А как? Я не умею…
«А просто смотри на страницу и читай, что там написано!»
Вы растерянно смотрите в книгу и видите…
А Ваш сосед по парте Вася радостно кричит: «МАМА МЫЛА РАМУ!!!»
Учитель расцветает на глазах: «Умница! Молодец! У тебя прирожденный талант! Наверное, твои родители тоже умеют читать? И бабушка, и дедушка? И даже писать умеют? Тогда это наследственное…»
Все. Теперь Вы накрепко запомнили: читают и пишут только особо одаренные (такие как Вася) - но Вы к ним не относитесь.
Вы говорите: «Что за ерунда?» А между тем…
именно так нас учили рисовать!
И знаете что? Я тоже много лет думала, что мне не дано рисовать. Ручки-ножки-огуречик были пределом моих возможностей – а художники казались мне чудотворцами и полубогами.
И вдруг…
я обнаружила курсы художника и скульптора Стива Лестера. Он обещал научить рисовать любого за 6 дней (рисунки «до» и «после» прилагались).
И вот что из этого вышло:
Полный текст здесь:
http://narod.ru/disk/9301012000/Drawtext.doc.html
Буду признательна за обратную связь. Конструктивная критика приветствуется.
понедельник, 23 марта 2009 г.
Домашнее задание. Дубль 2
Итак, я планирую в ближайшее время написать труд по материалам тренинга "Как избавиться от страха, вины и бессилия". Название ориентировочное - так называется тренинг.
Возможно, оно изменится.
План.
1. Как появляется страх, вина, бессилие и прочие безобразия?
Как мы позволяем себя зомбировать.
2. Последствия зомбирования:
- заблокированая энергия;
- возникновение субличностей;
- утрата осознанности;
- реакция на "там и тогда", а не на "Здесь и сейчас";
- утрата контакта с реальностью;
- путаница своих и чужих целей.
3. Диагноз поставлен. Что дальше?
4. Борьба или приятие?
5. Как принять самого себя?
6. Что преграда хочет сказать нам?
7. Превращаем проблему в ресурс.
8. Тройной мозг: змея, волк, человек.
9. Встреча со смертью.
10.Выход за пределы проблемы.
Приложение: упражнения для работы с телом.
Возможно, оно изменится.
План.
1. Как появляется страх, вина, бессилие и прочие безобразия?
Как мы позволяем себя зомбировать.
2. Последствия зомбирования:
- заблокированая энергия;
- возникновение субличностей;
- утрата осознанности;
- реакция на "там и тогда", а не на "Здесь и сейчас";
- утрата контакта с реальностью;
- путаница своих и чужих целей.
3. Диагноз поставлен. Что дальше?
4. Борьба или приятие?
5. Как принять самого себя?
6. Что преграда хочет сказать нам?
7. Превращаем проблему в ресурс.
8. Тройной мозг: змея, волк, человек.
9. Встреча со смертью.
10.Выход за пределы проблемы.
Приложение: упражнения для работы с телом.
пятница, 20 марта 2009 г.
Домашнее задание. Конспект.
Итак, в качестве учебника я выбираю "Герой и бунтарь. Архетипы в рекламе".
В качестве иллюстрации применительно к литературному мастерству - мой любимый Гай Гэвриел Кей.
Не знаю, что успею до мая - тема очень глубокая и обширная. Постараюсь копнуть поглубже и охватить пошире.
Итак, конспект:
1. Архетипы и их воздействие на человека.
2. 12 базовых архетипов на трех стадиях путешествия.
3. Создание метафоры.
4. Cоздание бренда.
5. Магия: Слово, полное силы.
6. Итог: туда и обратно.
Пока примерно так. Постепенно буду писать и выкладывать.
В качестве иллюстрации применительно к литературному мастерству - мой любимый Гай Гэвриел Кей.
Не знаю, что успею до мая - тема очень глубокая и обширная. Постараюсь копнуть поглубже и охватить пошире.
Итак, конспект:
1. Архетипы и их воздействие на человека.
2. 12 базовых архетипов на трех стадиях путешествия.
3. Создание метафоры.
4. Cоздание бренда.
5. Магия: Слово, полное силы.
6. Итог: туда и обратно.
Пока примерно так. Постепенно буду писать и выкладывать.
воскресенье, 22 февраля 2009 г.
Рэмбо - Первая кровь
Это домашнее задание в рамках тренинга Константина Шереметьева "Ледокол".
Нужно было посмотреть этот фильм и представить себя на месте главного героя.
"Посмотреть фильм «Рэмбо. Первая кровь» с особым взглядом.
В каждый момент - чтобы сделал я. Не герой, а Я лично, обладая способностями Рэмбо. Под угрозой возможной смерти.
Вы могучий воин, который владеет всеми видами оружия, может убивать голыми руками, может зашить себе рану. И вас попытались унизить. Более того, отбить вам почки. Более того - убить. Что будете делать лично вы?"
Я посмотрела. представила себя на месте главного героя.
Что бы сделала я?
Прежде всего, я бы вообще не стала ввязываться в эту ситуацию. Я бы либо покойно ушла из этого города, в котором мне решительно нечего больше делать, поела бы в той закусочной, которую рекомендовал шериф, или застопила машину и доехала до другой, и забыла и об этом городе, и о его идиотском шерифе.
Если бы все-таки он ко мне привязался- назвала бы ему свое имя и регалии, объяснив, о я не бродяга, а заслуженный воин, и попросила оставить меня в покое. Если бы он не отвязался - возможны два варианта. Либо бы вырубила его прямо возле машины, села в машину, отъехала бы в ней километров на 100 и сожгла ее, либо пошла бы с ним в полицию, там опять же назвала бы свое имя и регалии и сказала, что больше не скажу ни слова без адвоката.
Именно так бы я действовала в этой ситуации. На войне - другое дело. Мне очень нравится, как действует Рембо в качестве воина - спокойно, хладнокровно, уверенно, мощно, эффективно. Но ввязываться в бессмысленную войну бы не стала. Мне ближе совет какого-то мастера боевых искусств: "Если на темной улице тебя поджидает вооруженная банда, иди по другой улице".
Нужно было посмотреть этот фильм и представить себя на месте главного героя.
"Посмотреть фильм «Рэмбо. Первая кровь» с особым взглядом.
В каждый момент - чтобы сделал я. Не герой, а Я лично, обладая способностями Рэмбо. Под угрозой возможной смерти.
Вы могучий воин, который владеет всеми видами оружия, может убивать голыми руками, может зашить себе рану. И вас попытались унизить. Более того, отбить вам почки. Более того - убить. Что будете делать лично вы?"
Я посмотрела. представила себя на месте главного героя.
Что бы сделала я?
Прежде всего, я бы вообще не стала ввязываться в эту ситуацию. Я бы либо покойно ушла из этого города, в котором мне решительно нечего больше делать, поела бы в той закусочной, которую рекомендовал шериф, или застопила машину и доехала до другой, и забыла и об этом городе, и о его идиотском шерифе.
Если бы все-таки он ко мне привязался- назвала бы ему свое имя и регалии, объяснив, о я не бродяга, а заслуженный воин, и попросила оставить меня в покое. Если бы он не отвязался - возможны два варианта. Либо бы вырубила его прямо возле машины, села в машину, отъехала бы в ней километров на 100 и сожгла ее, либо пошла бы с ним в полицию, там опять же назвала бы свое имя и регалии и сказала, что больше не скажу ни слова без адвоката.
Именно так бы я действовала в этой ситуации. На войне - другое дело. Мне очень нравится, как действует Рембо в качестве воина - спокойно, хладнокровно, уверенно, мощно, эффективно. Но ввязываться в бессмысленную войну бы не стала. Мне ближе совет какого-то мастера боевых искусств: "Если на темной улице тебя поджидает вооруженная банда, иди по другой улице".
четверг, 19 февраля 2009 г.
ДЗ - исключительность
Это - домашнее задание в рамках тренинга Константина Шереметьева "Ледокол". Нужно описать случай проявления собственной "исключительности".
(Я про себя называю это - "Я лучше, чем"- "Я хуже, чем").
Самым большим проявлением исключительности для меня в последнее время были форумные споры. Особенно о политике. 8-(
В России этим сроду не занималась. А приехала в Израиль - и втянулась. Сколько времени и сил я на это потратила - грустно вспоминать. Зачем мне это было нужно - ума не приложу. Я так доказывала свою исключительность, что меня даже сделали модератором. 8-)))))
Денег за это не платили, зато времени это требовало немеряно, да еще грязи на меня вылилось тоже немеряно.
Вообще это достаточно непростой вопрос. Тема была связана с национальной исключительностью.Она достаточно заряжена и болезненна. Мне кажется, с национальной исключительностью разобраться сложнее, чем с личной.
Теперь я этот форум вообще не читаю. А разговоров о политике не слушаю.
Вместо этого изучаю Е- бизнес и пишу сказки. На споры о политике не просто нет времени - они словно скукожились и засохли.
P.S. Займись тем, чего просит душа, и тогда просто не останется ресурсов на то, чего просит эго с его исключительностью.
P.P.S. Кстати, когда я питала свое эго с его искючительностью, моя душа жестоко страдала.
(Я про себя называю это - "Я лучше, чем"- "Я хуже, чем").
Самым большим проявлением исключительности для меня в последнее время были форумные споры. Особенно о политике. 8-(
В России этим сроду не занималась. А приехала в Израиль - и втянулась. Сколько времени и сил я на это потратила - грустно вспоминать. Зачем мне это было нужно - ума не приложу. Я так доказывала свою исключительность, что меня даже сделали модератором. 8-)))))
Денег за это не платили, зато времени это требовало немеряно, да еще грязи на меня вылилось тоже немеряно.
Вообще это достаточно непростой вопрос. Тема была связана с национальной исключительностью.Она достаточно заряжена и болезненна. Мне кажется, с национальной исключительностью разобраться сложнее, чем с личной.
Теперь я этот форум вообще не читаю. А разговоров о политике не слушаю.
Вместо этого изучаю Е- бизнес и пишу сказки. На споры о политике не просто нет времени - они словно скукожились и засохли.
P.S. Займись тем, чего просит душа, и тогда просто не останется ресурсов на то, чего просит эго с его исключительностью.
P.P.S. Кстати, когда я питала свое эго с его искючительностью, моя душа жестоко страдала.
Часть 3. КАРНАВАЛ
Казалось, весь город был охвачен веселым карнавальным безумием - даже старики достали из запыленных сундуков наряды своей юности, а коляски младенцев были украшены гирляндами,лентами и воздушными шарами. Всюду звучала музыка, такая заразительная, что прохожие пускались в пляс, забыв про дела. Впрочем, кажется, в эти дни карнавал Стал единственным делом. Ходили слухи, что спонсор этого грандиозного шоу бродит по улицам переодетый, наподобие Гаруна аль-Рашида. И это придавало действу дополнительную загадочность и шарм.
Она потанцевала вместе со средневековыми монахами и выпила вина, с улыбкой поданного eй звездочетом в остроконечном колпаке. Но она не забывала про свою главную цель - найти башню.
Это, впрочем, оказалось несложно - замок стоял на холме, и его было видно отовсюду. На площади возле замка среди продавцов подогретого вина, украшений и бесчисленных сувениров расположились художники и музыканты. Бродя между ними, она пыталась услышать звук ТОЙ, еще неведомой песни. "Холодно,холодно, теплее" - шептала она. И тогда она услышала звуки фламенко. Они чем-то отличались от прочих - прислушавшись, она обнаружила в них что-то ненатуральное, что-то механическое, хоть и радостное. Пожав плечами, она подумала: "запись" - и уже собралась уходить, чтобы купить глинтвейна с немыслимо пахнущим рогаликом - как вдруг почувствовала: горячо.
Приблизившись к источнику звука, она увидела маленького гитариста на ниточках, и с улыбкой подумала о своем поспешном суждении: его автор создал подлинный шедевр, перед которым меркла бесхитростная синтетическая музыка. а когда рядом с ним оказалась томная испанка в кружевной мантилье, обмахивающаяся веером, она и вовсе остолбенела от восхищения. Ей захотелось увидеть создателя этого чуда. Она подняла глаза - и замерла. Он сидел на земле, только вместо травы у него был пестрый коврик.
"Этого не может быть" - пронеслось у не в голове. Но в груди становилось все жарче, и бывшая игла, ставшая кристаллом, разгоралась немыслимым светом. "Спокойнее,- подмигнул кристалл, - только не спугни". И, некоторое время постояв молча, она начала подпевать, вторя мелодии фламенко, - сначала тихонько, а потом постепенно все громче.
Он ее услышал и тоже поднял глаза. Она допела песню и замолчала. Он встал, и некоторое время смотрел на нее. Тысячу раз произнесенная мысленно фраза: "Теперь мои кубики разные и живые" - куда-то спряталась. Наверное, перебежала к ней, потому что она наконец спросила:
- Теперь ты играешь в такие кубики?
- Да, - ответил он, радуясь, что она сказала за него,- теперь я играю в такие кубики. Кажется, они будут получше прежних.
Дети, собравшиеся на представление, недовольно зашумели. Он оглянулся на них и виновато произнес:
- Пожалуйста, не уходи. Мне надо очень много тебе сказать. Но сначала я должен закончить спектакль, иначе дети будут сердиться.
- Кажется, в этом городе никого,кроме детей, нет,- весело откликнулась она.- Их явно не стоит сердить. И сегодня они получат кое-что сверх программы.Твоей красавице явно не хватает голоса.
И когда она произнесла это, она почувствовала, чего все это время не хватало ей самой, - того, что она так и не посмела взять в ЕЕ театре. И когда началась песня, ее пела уже не она, а гордая красавица в мантилье, с веером и розой. ей захотелось спрятаться за ширму, чтобы зрители видели лишь ту, в кого она перевоплотилась,- но ширмы не было. Пока еще не было, и она стояла у всех на виду, словно царевна-лягушка, у которой преждевременно сожгли шкурку. Странное ощущение - ни в лесу, не на сцене она такого не чувствовала. Но теперь рождалось что-то новое, и оно требовало занавеса, уединения и тайны.
Когда спектакль был сыгран, и актеры собраны, они пошли к нему, в маленький домик - уже не сарай, еще не дворец. Они шли молча, а когда оказались внутри, он спросил то, что хотел спросить на самом деле:
- Ты можешь меня простить?
- Тебе не за что просить прощения, - мгновенно откликнулась она.- Это были твои кубики. Теперь, когда у меня есть свои, я тебя очень хорошо понимаю.
- Мои кубики были безголосыми, - медленно проговорил он.- Я этого раньше не понимал, сегодня понял.
- Теперь у них будет голос,- пообещала она. - Может быть, даже в избытке.
На следующий день он наконец закончил куклу, которая никак ему не давалась - танцующую женщину на морской глади.
А вечером они пошли в ЕЕ театр, и она спросила режиссера, не найдется ли у них снова лишнего реквизита для двух бедных артистов, начинающих свою карьеру с нуля.
А через два месяца в городе открылся театр марионеток. У него еще не было названия, но над входом красовался разноцветный кристалл, в котором можно было разглядеть множество кубиков. А в самом сердце кристалла жила саламандра.
Amen
Она потанцевала вместе со средневековыми монахами и выпила вина, с улыбкой поданного eй звездочетом в остроконечном колпаке. Но она не забывала про свою главную цель - найти башню.
Это, впрочем, оказалось несложно - замок стоял на холме, и его было видно отовсюду. На площади возле замка среди продавцов подогретого вина, украшений и бесчисленных сувениров расположились художники и музыканты. Бродя между ними, она пыталась услышать звук ТОЙ, еще неведомой песни. "Холодно,холодно, теплее" - шептала она. И тогда она услышала звуки фламенко. Они чем-то отличались от прочих - прислушавшись, она обнаружила в них что-то ненатуральное, что-то механическое, хоть и радостное. Пожав плечами, она подумала: "запись" - и уже собралась уходить, чтобы купить глинтвейна с немыслимо пахнущим рогаликом - как вдруг почувствовала: горячо.
Приблизившись к источнику звука, она увидела маленького гитариста на ниточках, и с улыбкой подумала о своем поспешном суждении: его автор создал подлинный шедевр, перед которым меркла бесхитростная синтетическая музыка. а когда рядом с ним оказалась томная испанка в кружевной мантилье, обмахивающаяся веером, она и вовсе остолбенела от восхищения. Ей захотелось увидеть создателя этого чуда. Она подняла глаза - и замерла. Он сидел на земле, только вместо травы у него был пестрый коврик.
"Этого не может быть" - пронеслось у не в голове. Но в груди становилось все жарче, и бывшая игла, ставшая кристаллом, разгоралась немыслимым светом. "Спокойнее,- подмигнул кристалл, - только не спугни". И, некоторое время постояв молча, она начала подпевать, вторя мелодии фламенко, - сначала тихонько, а потом постепенно все громче.
Он ее услышал и тоже поднял глаза. Она допела песню и замолчала. Он встал, и некоторое время смотрел на нее. Тысячу раз произнесенная мысленно фраза: "Теперь мои кубики разные и живые" - куда-то спряталась. Наверное, перебежала к ней, потому что она наконец спросила:
- Теперь ты играешь в такие кубики?
- Да, - ответил он, радуясь, что она сказала за него,- теперь я играю в такие кубики. Кажется, они будут получше прежних.
Дети, собравшиеся на представление, недовольно зашумели. Он оглянулся на них и виновато произнес:
- Пожалуйста, не уходи. Мне надо очень много тебе сказать. Но сначала я должен закончить спектакль, иначе дети будут сердиться.
- Кажется, в этом городе никого,кроме детей, нет,- весело откликнулась она.- Их явно не стоит сердить. И сегодня они получат кое-что сверх программы.Твоей красавице явно не хватает голоса.
И когда она произнесла это, она почувствовала, чего все это время не хватало ей самой, - того, что она так и не посмела взять в ЕЕ театре. И когда началась песня, ее пела уже не она, а гордая красавица в мантилье, с веером и розой. ей захотелось спрятаться за ширму, чтобы зрители видели лишь ту, в кого она перевоплотилась,- но ширмы не было. Пока еще не было, и она стояла у всех на виду, словно царевна-лягушка, у которой преждевременно сожгли шкурку. Странное ощущение - ни в лесу, не на сцене она такого не чувствовала. Но теперь рождалось что-то новое, и оно требовало занавеса, уединения и тайны.
Когда спектакль был сыгран, и актеры собраны, они пошли к нему, в маленький домик - уже не сарай, еще не дворец. Они шли молча, а когда оказались внутри, он спросил то, что хотел спросить на самом деле:
- Ты можешь меня простить?
- Тебе не за что просить прощения, - мгновенно откликнулась она.- Это были твои кубики. Теперь, когда у меня есть свои, я тебя очень хорошо понимаю.
- Мои кубики были безголосыми, - медленно проговорил он.- Я этого раньше не понимал, сегодня понял.
- Теперь у них будет голос,- пообещала она. - Может быть, даже в избытке.
На следующий день он наконец закончил куклу, которая никак ему не давалась - танцующую женщину на морской глади.
А вечером они пошли в ЕЕ театр, и она спросила режиссера, не найдется ли у них снова лишнего реквизита для двух бедных артистов, начинающих свою карьеру с нуля.
А через два месяца в городе открылся театр марионеток. У него еще не было названия, но над входом красовался разноцветный кристалл, в котором можно было разглядеть множество кубиков. А в самом сердце кристалла жила саламандра.
Amen
Часть 2: ОНА
Ее родители были минималистами.
Они любили чистоту и пустые пространства. Мама была врачом, и ее идеалом была стерильность и белый цвет. Стены в их квартире были белыми, пол – серовато-голубым. Папа был программистом, и ему нравилась эта гамма – наверное, потому, что прекрасно гармонировала с цветом компьютера.
Ей же казалось, что она живет в пустой коробке – холодной, колючей и чужой. В детстве она пыталась рисовать на белой штукатурке, но ей строго-настрого запретили пачкать стены.
Так ей и не удалось сделать дом своим. И она стала мечтать о том, какой дом будет у нее, когда он вырастет, - похожий на сказочный дворец с башнями, витражами и большим, чуть запущенным парком.
Родителям она об этом не рассказывала. Царство отца находилось по ту сторону монитора – там он был правителем, магом и чудотворцем. По эту сторону он чувствовал себя неуютно – люди явно были неправильными, словно в них кто-то запустил вирусы, от которых не было антивирусов. Наверное, с мамой их объединяла именно ненависть к вирусам – мама спасала от них людей, папа – компьютеры.
А она любила лес, в котором никогда не бывала. Наверняка там было много-много вирусов, но это ее почему-то не пугало.
Рядом с их башней из стекла и бетона еще сохранились кое-какие островки, до которых не добиралась модернизация, - старые домики с огромными дворами, в которых еще стояли сараи и буйно рос кустарник. Она облюбовала один из таких дворов – там были укромные уголки, где можно было ходить босиком по земле и прятаться в траве.
Кроме леса, она любила еще и театр. Когда в школе их повели на спектакль в новый экспериментальный театр-студию, она с первой же минут поняла: вот где ее дворец! Режиссер приглашал детей приходить на прослушивание, и ее подруга, неизменная двоечница по математике и отличница по выразительному чтению стихов – немедленно откликнулась и позвала ее с собой. Она пошла просто за компанию – сама мысль о том, чтоб громко выступать перед публикой, бросала ее в дрожь. В ее доме слишком ценили тишину, и она привыкла молчать.
Но, видимо, режиссер что-то увидел в ее глазах и сказал: «Приходи, когда хочешь». И она стала приходить – сначала просто молча сидеть за кулисами, вдыхая их запах, а потом она осмелилась иногда принимать участие в массовке. Незаметно она запомнила множество текстов, и порой шепотом повторяла вслед за ведущими актрисами монолог Джульетты или песенки Алисы.
Она уже собиралась попроситься на роль суфлера – но тут наступила катастрофа.
Спонсор театра в чем-то провинился перед государством – то ли намухлевал с налогами, то ли что-то еще – и его посадили в тюрьму. Он был известным человеком – о нем писали в газетах и рассказывали в школе. Учителя называли его бандитом и мошенником, разворовавшим страну. Они с подругой молчали – их театр заканчивался.
Подруга вскоре после этого перешла в другую школу – с театральной студией и минимумом математики.
А режиссер театра вскоре нашел другого спонсора, и театр начал готовиться к переезду – меценат желал, чтобы подопечные перебрались к нему поближе. Часть реквизита они не стали брать с собой – костюмы и декорации к спектаклям, которые уже сошли с репертуара. Режиссер предложил юным студийцам забрать, кто что захочет.
Она выбрала красное платье. Оно было похоже на огненный цветок, и в нем она чувствовала себя настоящей принцессой. Заодно она выбрала еще и туфельки, такие же красные и усыпанные драгоценностями, и золотой ободок с красным камнем, похожий на корону. Дома она спрятала это до тех времен, когда у нее появится дворец. А пока она носила то, что покупали родители, - серо-голубые джинсы и белую футболку.
Театр уехал, и у нее остался только сад. Она приходила туда и забиралась в полуоткрытый сарай – запах дерева напоминал ей о кулисах, и она представляла себе, как сарай превращается во дворец. Наверное, ей следовало бы забрать побольше реквизита хотя бы то чудесное кресло, похожее на трон… Но сарай был чужим, в нем хранились доски и всякий хлам, и трону здесь не было места.
Как-то раз она услышала шорох и поняла, что кто-то еще пришел в это место. Она испугалась: вдруг это хозяева? Осторожно выглянув, она увидела мальчика, сидящего на земле и складывающего из кубиков что-то, похожее на башню дворца.
Она тихо вышло из укрытия и приблизилась к нему. Он ее не замечал – увлеченно складывая кубки, он пытался уравновесить левую башню. Она некоторое время стояла рядом с ним, а потом поняла, в чем дело – земля была неровной, и верхний кубик не мог удержаться на наклонной плоскости. И, превозмогая робость, она сказала: «Подвинь этот кубик правее».
О чем она думала, сидя рядом с ним и наблюдая за строительством? О том, как она расскажет ему о своем дворце, и они будут строить вместе. А когда достроят – она придет туда в своем королевском наряде, таком же ярким, как его разноцветная рубашка – она была удивительно красивой, хоть и была кое-где продрана и испачкана землей. Наверное, у него их много, и это одна и самых простых и будничных. Что же он наденет, когда дворец будет готов?
Но дни шли за днями, а он не позволял ей прикасаться к кубикам. Он терпел ее присутствие – и только. Так же вел себя отец, когда она заходила к нему в его компьютерное царство – она должна была сидеть тихо и ничего не трогать.
И когда лето подошло к концу, она поняла, что в ней просыпается что-то неведомое прежде и страшное. Такое было с ней лишь один раз – она разбила коленку и прибежала к отцу. Не отрываясь от монитора, он бросил: «Подожди, скоро мама придет и перевяжет». Тогда ей захотелось взять палку и ударить по экрану изо всех сил. И сейчас ей все чаще хотелось того же – ударом ноги разрушить дворец, в котором ей не было места.
Это испугало ее, и она решила, что больше не придет. Но уйдет она как принцесса – в красном платье и драгоценных туфельках. Лишь корону она сохранит до лучших времен.
Но увы – кажется, он даже не заметил ее королевского величия. Во всяком случае, он ничего не сказал. Она соврала ему, что уезжает, и ушла не оглядываясь, чтобы он не увидел, как она плачет.
Три дня она сидела дома. А потом, ругая себя за слабость, почувствовала, что ноги снова несут ее туда. «Я иду не к нему, - твердила она, - а в СВОЕ место. Это и мое место, а не только его». Шел дождь, но она его не замечала. Когда она пришла, сарай стоял на месте, а ЕГО не было. Она вздохнула и почувствовала одновременно тоску и облегчение. «И правильно, - сказала она. – Нечего ему тут делать, рядом с моим дворцом».
Ей стало холодно, и она уже собралась уходить. Но тут она заметила, что в кустах притаился дрожащий щенок – видимо, он заблудился и не мог найти дорогу домой. Она подошла к нему, и он с жалобным визгом начал тереться об нее. «Подожди, - сказала она, - сейчас мы согреемся». Домой идти не хотелось, и они со щенком сбегали к ближайшему ларьку и купили спички. А затем она достала из сарая доски – чужие доски! – и развела костер. Сидя рядом со щенком возле огня, она подумала, что для первого раза у нее получилось неплохо.
Когда они вернулись домой, она заявила с порога неизвестно откуда взявшимся громким голосом: «Он будет жить здесь!» Она ждала слов о грязи, но вместо этого мама сказала то, что было гораздо страшнее: «Он в ошейнике. Значит, он домашний, и хозяева его ищут. Его нужно вернуть».
Она расклеила объявления на окрестных столбах. Но никто не откликнулся – лил дождь и смывал их. А через неделю папа сообщил, что подписал контракт с какой-то серьезной фирмой, и теперь они переедут в небольшой городок, построенный специально для ученых, - там они будут жить в коттедже среди соснового леса, а платить ему будут в три раза больше, чем сейчас.
Наверное, она и вправду была ведьмой, только по неопытности слегка переборщила – они переезжали не на другой конец города, а на другой конец страны.
Щенок отправился с ними – в коттедже для него было достаточно места. А в новой школе она сразу же записалась в туристскую секцию, и на следующее лето вместе с одноклассниками и подросшим псом отправились в поход по окрестным лесам.
Когда после первого дня перехода они поставили палатки и расположились вокруг костра, инструктор достал гитару и начал петь. Некоторые песни ей были знакомы - она слышала их в театре. И она начала подпевать - сначала шепотом, а потом и громче, вместе с остальными. И она сама не заметила, как ее голос вырос, расширился и заполнил все пространство, то сплетаясь с голосом певца, то отходя от него на точно рассчитанное расстояние - не слишком близко, не слишком далеко, словно в изящном и замысловатом рисунке танца. И постепенно все затихли, слушая это танец голосов. И когда песня закончилась, ей сказали, что она классно поет, и попросили еще. И здесь, в лесу, глядя в огонь, она запела то, что когда-то повторяла шепотом вслед за подругой:
"Ты - как отзвук забытого гимна
В моей черной и дикой судьбе..."
Мелодия словно рождалась сама - простая и незамысловатая, она послушно следовала за словами, словно лодка по бурной и глубокой реке - такой, вдоль которой они шли весь день.
К концу похода она освоила целых семь аккордов - немного, но их было достаточно, чтобы держать ритм, не давая лодке сойти с курса. Позже этот бесхитростный и прочный ствол оброс многочисленными ветвями из флажолетов, мелиссов, глиссандо и тремоло, а классические аккорды легко и непринужденно сменялись джазовыми, превращая скольжение лодки во что-то наподобие балета на воде.
Из красного платья она уже выросла, да и цвет стал ее раздражать. Теперь она выступала в платье, переливающимся темным золотом и старинным вином. И оказалось, что корона шла к нему гораздо больше -камень словно ждал именно такого оттенка, чтобы засиять своим истинным цветом.
Родители постепенно свыклись с мыслью о том, что их дочь - восходящая звезда. Отец даже предложил ей создать собственную страницу в интернете и выкладывать туда свои песни. Она согласилась, и для начала решила посмотреть, как выглядят другие похожие страницы. И, блуждая по бескрайним просторам сети, она увидела объявление, что в городе Р. скоро состоится фестиваль искусств с карнавалом и фестивалем театров. В списке участников был и ЕЕ театр - видимо, новый спонсор был осторожнее и не позволял себе рискованных игр с властями. А на фотографии города она увидела замок, и его башни что-то ей напомнили. Она сидела и вспоминала, где она раньше могла видеть эту башню, и вдруг услышала свой голос: "Поставь этот кубик правее". И внезапно ее грудь сдавило, а сердце словно укололо тупой, но все еще острой иглой. Добавив страницу в закладки, она быстро встала из-за компьютера, взяла гитару и ушла в лес. Там, сидя у костра и перебирая струны, она позволила этой игле петь - сначала тихо, а потом все громче. В ее песне было и то давнее лето, проведенное между сараем и башней, и огненное платье, которое ОН так и не заметил, и дрожащий щенок под мокрым кустом, и первый огонь, который она зажгла, чтобы согреться под бесконечным промозглым дождем. Игла пела все громче, превращаясь в копье, жезл, дерево, на нем расцветали и опадали золотые цветы, и наконец они слились в драгоценный искрящийся кристалл, в котором она увидела то, чего пока не могла понять, и о чем еще не могла спеть. И когда она вернулась домой, она сложила в сумку свое злато-винное платье и корону, взяла гитару и отправилась в аэропорт.
Они любили чистоту и пустые пространства. Мама была врачом, и ее идеалом была стерильность и белый цвет. Стены в их квартире были белыми, пол – серовато-голубым. Папа был программистом, и ему нравилась эта гамма – наверное, потому, что прекрасно гармонировала с цветом компьютера.
Ей же казалось, что она живет в пустой коробке – холодной, колючей и чужой. В детстве она пыталась рисовать на белой штукатурке, но ей строго-настрого запретили пачкать стены.
Так ей и не удалось сделать дом своим. И она стала мечтать о том, какой дом будет у нее, когда он вырастет, - похожий на сказочный дворец с башнями, витражами и большим, чуть запущенным парком.
Родителям она об этом не рассказывала. Царство отца находилось по ту сторону монитора – там он был правителем, магом и чудотворцем. По эту сторону он чувствовал себя неуютно – люди явно были неправильными, словно в них кто-то запустил вирусы, от которых не было антивирусов. Наверное, с мамой их объединяла именно ненависть к вирусам – мама спасала от них людей, папа – компьютеры.
А она любила лес, в котором никогда не бывала. Наверняка там было много-много вирусов, но это ее почему-то не пугало.
Рядом с их башней из стекла и бетона еще сохранились кое-какие островки, до которых не добиралась модернизация, - старые домики с огромными дворами, в которых еще стояли сараи и буйно рос кустарник. Она облюбовала один из таких дворов – там были укромные уголки, где можно было ходить босиком по земле и прятаться в траве.
Кроме леса, она любила еще и театр. Когда в школе их повели на спектакль в новый экспериментальный театр-студию, она с первой же минут поняла: вот где ее дворец! Режиссер приглашал детей приходить на прослушивание, и ее подруга, неизменная двоечница по математике и отличница по выразительному чтению стихов – немедленно откликнулась и позвала ее с собой. Она пошла просто за компанию – сама мысль о том, чтоб громко выступать перед публикой, бросала ее в дрожь. В ее доме слишком ценили тишину, и она привыкла молчать.
Но, видимо, режиссер что-то увидел в ее глазах и сказал: «Приходи, когда хочешь». И она стала приходить – сначала просто молча сидеть за кулисами, вдыхая их запах, а потом она осмелилась иногда принимать участие в массовке. Незаметно она запомнила множество текстов, и порой шепотом повторяла вслед за ведущими актрисами монолог Джульетты или песенки Алисы.
Она уже собиралась попроситься на роль суфлера – но тут наступила катастрофа.
Спонсор театра в чем-то провинился перед государством – то ли намухлевал с налогами, то ли что-то еще – и его посадили в тюрьму. Он был известным человеком – о нем писали в газетах и рассказывали в школе. Учителя называли его бандитом и мошенником, разворовавшим страну. Они с подругой молчали – их театр заканчивался.
Подруга вскоре после этого перешла в другую школу – с театральной студией и минимумом математики.
А режиссер театра вскоре нашел другого спонсора, и театр начал готовиться к переезду – меценат желал, чтобы подопечные перебрались к нему поближе. Часть реквизита они не стали брать с собой – костюмы и декорации к спектаклям, которые уже сошли с репертуара. Режиссер предложил юным студийцам забрать, кто что захочет.
Она выбрала красное платье. Оно было похоже на огненный цветок, и в нем она чувствовала себя настоящей принцессой. Заодно она выбрала еще и туфельки, такие же красные и усыпанные драгоценностями, и золотой ободок с красным камнем, похожий на корону. Дома она спрятала это до тех времен, когда у нее появится дворец. А пока она носила то, что покупали родители, - серо-голубые джинсы и белую футболку.
Театр уехал, и у нее остался только сад. Она приходила туда и забиралась в полуоткрытый сарай – запах дерева напоминал ей о кулисах, и она представляла себе, как сарай превращается во дворец. Наверное, ей следовало бы забрать побольше реквизита хотя бы то чудесное кресло, похожее на трон… Но сарай был чужим, в нем хранились доски и всякий хлам, и трону здесь не было места.
Как-то раз она услышала шорох и поняла, что кто-то еще пришел в это место. Она испугалась: вдруг это хозяева? Осторожно выглянув, она увидела мальчика, сидящего на земле и складывающего из кубиков что-то, похожее на башню дворца.
Она тихо вышло из укрытия и приблизилась к нему. Он ее не замечал – увлеченно складывая кубки, он пытался уравновесить левую башню. Она некоторое время стояла рядом с ним, а потом поняла, в чем дело – земля была неровной, и верхний кубик не мог удержаться на наклонной плоскости. И, превозмогая робость, она сказала: «Подвинь этот кубик правее».
О чем она думала, сидя рядом с ним и наблюдая за строительством? О том, как она расскажет ему о своем дворце, и они будут строить вместе. А когда достроят – она придет туда в своем королевском наряде, таком же ярким, как его разноцветная рубашка – она была удивительно красивой, хоть и была кое-где продрана и испачкана землей. Наверное, у него их много, и это одна и самых простых и будничных. Что же он наденет, когда дворец будет готов?
Но дни шли за днями, а он не позволял ей прикасаться к кубикам. Он терпел ее присутствие – и только. Так же вел себя отец, когда она заходила к нему в его компьютерное царство – она должна была сидеть тихо и ничего не трогать.
И когда лето подошло к концу, она поняла, что в ней просыпается что-то неведомое прежде и страшное. Такое было с ней лишь один раз – она разбила коленку и прибежала к отцу. Не отрываясь от монитора, он бросил: «Подожди, скоро мама придет и перевяжет». Тогда ей захотелось взять палку и ударить по экрану изо всех сил. И сейчас ей все чаще хотелось того же – ударом ноги разрушить дворец, в котором ей не было места.
Это испугало ее, и она решила, что больше не придет. Но уйдет она как принцесса – в красном платье и драгоценных туфельках. Лишь корону она сохранит до лучших времен.
Но увы – кажется, он даже не заметил ее королевского величия. Во всяком случае, он ничего не сказал. Она соврала ему, что уезжает, и ушла не оглядываясь, чтобы он не увидел, как она плачет.
Три дня она сидела дома. А потом, ругая себя за слабость, почувствовала, что ноги снова несут ее туда. «Я иду не к нему, - твердила она, - а в СВОЕ место. Это и мое место, а не только его». Шел дождь, но она его не замечала. Когда она пришла, сарай стоял на месте, а ЕГО не было. Она вздохнула и почувствовала одновременно тоску и облегчение. «И правильно, - сказала она. – Нечего ему тут делать, рядом с моим дворцом».
Ей стало холодно, и она уже собралась уходить. Но тут она заметила, что в кустах притаился дрожащий щенок – видимо, он заблудился и не мог найти дорогу домой. Она подошла к нему, и он с жалобным визгом начал тереться об нее. «Подожди, - сказала она, - сейчас мы согреемся». Домой идти не хотелось, и они со щенком сбегали к ближайшему ларьку и купили спички. А затем она достала из сарая доски – чужие доски! – и развела костер. Сидя рядом со щенком возле огня, она подумала, что для первого раза у нее получилось неплохо.
Когда они вернулись домой, она заявила с порога неизвестно откуда взявшимся громким голосом: «Он будет жить здесь!» Она ждала слов о грязи, но вместо этого мама сказала то, что было гораздо страшнее: «Он в ошейнике. Значит, он домашний, и хозяева его ищут. Его нужно вернуть».
Она расклеила объявления на окрестных столбах. Но никто не откликнулся – лил дождь и смывал их. А через неделю папа сообщил, что подписал контракт с какой-то серьезной фирмой, и теперь они переедут в небольшой городок, построенный специально для ученых, - там они будут жить в коттедже среди соснового леса, а платить ему будут в три раза больше, чем сейчас.
Наверное, она и вправду была ведьмой, только по неопытности слегка переборщила – они переезжали не на другой конец города, а на другой конец страны.
Щенок отправился с ними – в коттедже для него было достаточно места. А в новой школе она сразу же записалась в туристскую секцию, и на следующее лето вместе с одноклассниками и подросшим псом отправились в поход по окрестным лесам.
Когда после первого дня перехода они поставили палатки и расположились вокруг костра, инструктор достал гитару и начал петь. Некоторые песни ей были знакомы - она слышала их в театре. И она начала подпевать - сначала шепотом, а потом и громче, вместе с остальными. И она сама не заметила, как ее голос вырос, расширился и заполнил все пространство, то сплетаясь с голосом певца, то отходя от него на точно рассчитанное расстояние - не слишком близко, не слишком далеко, словно в изящном и замысловатом рисунке танца. И постепенно все затихли, слушая это танец голосов. И когда песня закончилась, ей сказали, что она классно поет, и попросили еще. И здесь, в лесу, глядя в огонь, она запела то, что когда-то повторяла шепотом вслед за подругой:
"Ты - как отзвук забытого гимна
В моей черной и дикой судьбе..."
Мелодия словно рождалась сама - простая и незамысловатая, она послушно следовала за словами, словно лодка по бурной и глубокой реке - такой, вдоль которой они шли весь день.
К концу похода она освоила целых семь аккордов - немного, но их было достаточно, чтобы держать ритм, не давая лодке сойти с курса. Позже этот бесхитростный и прочный ствол оброс многочисленными ветвями из флажолетов, мелиссов, глиссандо и тремоло, а классические аккорды легко и непринужденно сменялись джазовыми, превращая скольжение лодки во что-то наподобие балета на воде.
Из красного платья она уже выросла, да и цвет стал ее раздражать. Теперь она выступала в платье, переливающимся темным золотом и старинным вином. И оказалось, что корона шла к нему гораздо больше -камень словно ждал именно такого оттенка, чтобы засиять своим истинным цветом.
Родители постепенно свыклись с мыслью о том, что их дочь - восходящая звезда. Отец даже предложил ей создать собственную страницу в интернете и выкладывать туда свои песни. Она согласилась, и для начала решила посмотреть, как выглядят другие похожие страницы. И, блуждая по бескрайним просторам сети, она увидела объявление, что в городе Р. скоро состоится фестиваль искусств с карнавалом и фестивалем театров. В списке участников был и ЕЕ театр - видимо, новый спонсор был осторожнее и не позволял себе рискованных игр с властями. А на фотографии города она увидела замок, и его башни что-то ей напомнили. Она сидела и вспоминала, где она раньше могла видеть эту башню, и вдруг услышала свой голос: "Поставь этот кубик правее". И внезапно ее грудь сдавило, а сердце словно укололо тупой, но все еще острой иглой. Добавив страницу в закладки, она быстро встала из-за компьютера, взяла гитару и ушла в лес. Там, сидя у костра и перебирая струны, она позволила этой игле петь - сначала тихо, а потом все громче. В ее песне было и то давнее лето, проведенное между сараем и башней, и огненное платье, которое ОН так и не заметил, и дрожащий щенок под мокрым кустом, и первый огонь, который она зажгла, чтобы согреться под бесконечным промозглым дождем. Игла пела все громче, превращаясь в копье, жезл, дерево, на нем расцветали и опадали золотые цветы, и наконец они слились в драгоценный искрящийся кристалл, в котором она увидела то, чего пока не могла понять, и о чем еще не могла спеть. И когда она вернулась домой, она сложила в сумку свое злато-винное платье и корону, взяла гитару и отправилась в аэропорт.
среда, 18 февраля 2009 г.
Часть 1: ОН
Это рассказ о мальчике, который любил играть в кубики. Он занимался этим с того дня, когда родители впервые подарили ему набор кубиков - пластиковых, разноцветных и легких. И он забросил всех мишек, погремушки и мячики - он складывал из кубиков ограды, башни и лабиринты.
Когда он немного вырос, кубики стали для него слишком легкими, а сооружения из них - непрочными. Он начал искать что-то более основательное. И когда он обнаружил в чулане коробку старинных деревянных кубиков, хранившихся в память о дедушке, - он испытал то же, что и юный воин, когда ему вручают фамильный меч и щит.
Вот только дедушки уже не было в живых, и некому было посвятить его в кубикостроители. Отец был летчиком, и дома бывал редко. После нескольких попыток приобщить сына к спорту он махнул рукой и оставил его в покое, пообещав себе когда-нибудь взять его с собой на парашютную вышку.
Бабушке тоже было не до кубиков. Ее царством была кухня, и ее пирожкам не было равных ни в одном из ближних и дальних царств. Порой, глядя на склонившегося над кубиками внука, она вздыхала "Совсем исхудал!" и приносила ему огромное блюдо пирожков, которые он быстро съедал, обдумывая очередную идею лабиринта. Бабушка снова вздыхала, но не обижалась, - она была великодушной царицей.
С мамой было сложнее. В ее царстве хранились разноцветные ткани, пряжа и пуговицы - в ее руках все это превращалось в платья, рубашки, свитера, шапочки - они так же радовали взор, как бабушкины пирожки - вкус. И когда она видела, как ее сын ползает среди кубиков в новой шелковой рубашке, которую она сшила для него в честь ОСОБЕННОГО праздника, и ее локти уже продраны, а воротничок взлохмачен, - она чувствовала боль за своих подданных, с которыми обращаются так жестоко, - ибо она была не только мамой, но и королевой своей разноцветной страны, и ткани были для нее - как живые.
Утешением служила для нее дочь - пока еще принцесса, она уже готовилась к роли королевы танцев. Она занималась в студии и готова была танцевать днем и ночью - с тем же упоением, с каким ее брат складывал кубики. Квартира была явно тесной для нее - порой она сметала на пути и башни брата, и бабушкины подносы с пирожками, заявляя в оправдание,что от них толстеют. Лишь в мамино царство она входила тихо и трепетно - мама шила ей костюмы для танцев, и время примерки было единственным временем, когда она готова была стоять спокойно.
Став постарше, она решила привести цвет губ, ногтей и волос в соответствие с цветами платья. Больше всего ей шли зеленые, синие и лиловые тона - и бабушка порой нервно вздрагивала, увидев свою внучку с с зелеными губами и ногтями, , цвет которых напоминал о русалках, резвящихся в море при лунном свете. Мама была снисходительней - она знала, что переходный возраст рано или поздно кончается, а хороший вкус - дело наживное.
Можно сказать, что нашему герою повезло - не всем доводиться родиться в королевском семействе. Но он чувствовал себя не слишком счастливым - ему с его кубиками не хватало места, и порой ему казалось, что он лишний. И когда сестра опять смела новой юбкой его любовно построенную башню, он решил перебраться во двор.
Во дворе ему тоже приходилось несладко- другие дети подходили к нему и просили: "Дай поиграть!" - и он чувствовал себя как Артур, у которого кто-то просил Эскалибур, чтобы разделать им оленью тушу. Вскоре все поняли, что он - жадина и задавака и теперь обращали а него внимание только чтобы подразниться. Но двор был большой, и укромных закоулков там хватало.
И вот как-то раз, когда он, спрятавшись между сараем и зарослями кустов, складывал особенно хитроумную башню, - он почувствовал, что на него кто-то смотрит.
"Почему меня не оставят в покое?" - подумал он. И, словно в ответ на свою мысль, услышал: "Лучше положить этот кубик правее".
"Какой кубик?"- машинально просил он, и девочка, ничуть не похожая на его сестру- на ней были джинсы, футболка и спортивные тапочки - опустилась рядом с ним в траву и показала: "Вот этот. А вон тот - сверху".
Что почувствовал Робинзон, когда встретил Пятницу? Кто знает - тот поймет, кто не знает - тому не объяснить.
Она поняла его замысел. Сразу.
На следующий день она снова пришла, и наблюдала за его работой, иногда высказывая свои соображения - к некоторым он прислушивался, от некоторых отмахивался. Так продолжалось много дней подряд, и он привык, что рядом с ним есть ТА, КТО ПОНИМАЕТ. Иногда она пыталась сама передвинуть кубик, но быстро почувствовала, что ему это не нравится, и стала обходиться словами. И это ему понравилось еще больше.
Вскоре она стала для него чем-то вроде еще одного кубика - но только говорящего. И когда она однажды пришла позже, чем обычно, он слегка раздражено заметил, что она опоздала на два часа. Она ничего не ответила. В этот день она почти не смотрела на кубики и думала о чем-то своем.
На следующий день она не пришла, и еще один день, и еще. Лишь на четвертый день она появилась. И сказала, что пришла попрощаться - они переезжают на другой конец города, у нее очень мало времени, машина вот-вот придет. Нет, искать ее не надо и приходить в гости тоже - она больше не хочет сидеть и наблюдать, как он играет в кубики. Она вообще больше не может их видеть - они все одинаковые, холодные, бесцветные и неживые. "И колючие" - добавила она и быстро отвернулась, а затем, по-прежнему отвернувшись, добавила ненатурально спокойным голосом:"Ну, я пошла. Пока".
Когда она ушла - быстро-быстро, не оборачиваясь - он понял, что в ней было не так: вместо джинсов, футболки и спортивных тапочек на ней было платье и и туфли на высоких каблучках. Наверное, она все-таки была похожа на его сестру - только платье на ней было ярко-красным, и это напоминало не о русалках, а о саламандрах. Так бы сказала мама - когда они с сестрой были маленькими, мама читала им сказки о троллях, гномах и прочих сказочных существах. Он слушал невнимательно - ему это было неинтересно и отнимало время. Но сейчас он почему-то вспомнил про Саламандру, которую можно увидеть в огне, если смотреть туда долго-долго.
Похоже, она была не только саламандрой, но и ведьмой - потому что внезапно кубики стали колючими. Или они всегда немножко кололись, а он этого не замечал? Играть больше не хотелось - наверное, потому, что начал накрапывать дождик. Он собрал кубики в коробку - тщательнее, чем обычно - и пошел домой, твердо решив выбросить из головы и вредную девчонку, и ее дурацкое огненное платье.
Но на следующий день пошел дождь, и никак не мог остановиться. Видимо, слишком много воды накопилось в небесах после долгой засухи. И к своему ужасу, он понял, что его это даже радует - не нужно никуда идти, не нужно строить башен, зная, что никто не скажет: "Поставь этот кубик правее"."Одинаковые, - медленно повторял он. - Неживые". И внезапно он представил себе, как он бросает их в огонь. Дедушка вышел из чулана и одобрительно кивнул: "Хорошее дерево, сухое!" - шагнул в огонь и поманил его: "Иди сюда!" Он сделал шаг - и саламандра протянула к нему ногти цвета платья - они были колючими и пахли чем-то незнакомым и дурманящим. Он услышал издали слово "мандрагора" - прежде, чем его охватило пламя.
.......................................................................................................................................................................................................................................................
Когда огонь потух, он открыл глаза, чувствуя озноб и слабость. Он не знал, сколько времени он провел с мертвецами и саламандрами - в их мире время текло иначе. Но, взглянув в окно,он увидел, что на черных ветках деревьев лежат первые, робкие пушинки белого снега.
Ему захотелось горячего чаю, и, медленно встав с потели, он отправился на кухню. Бабушки не было - наверное, она ушла в магазин. Никого не было, в квартире было странно и непривычно пусто и тихо. Можно было сколько угодно складывать кубики, но он не мг их найти - наверное, их все-таки спрятали в чулан. Впрочем, он не очень-то искал. Сейчас ему больше всего хотелось согреться.
Сидя на кухне и чувствуя, как с каждым глотком в него проникает тепло - не тот алый огненный жар,а темно-золотистое тепло воды - он заметил кастрюлю с тестом - бабушка приготовилась печь пирожки, а пока оставила тесто всходить. Он смотрел на то, чему вскоре предстояло стать пирожками, и ни с того ни с сего подумал: "А если бы кубики были разными и живыми?"
Откуда взялась эта бредовая мысль? Может быть, тесто показалось ему живым - оно росло и казалось, что оно дышит. Мысленно назвав себя полным идиотом, он подошел к кастрюле, взял кусочек теста и попытался вылепить из него кубик. Ничего не получалось - кубик расползался и терял форму. И тогда он скатал шарик. "Не колючий" -сказал он вслух. Но пока еще бесцветный.
Пробравшись в комнату сестры, он взял у нее несколько бутылочек лака - розовых, зеленых, голубых. Красного он брать не стал.
Нарисовав шарику лицо, он пошел в мамину комнату, взял несколько клубочков шерсти и сделал шарику шевелюру, а заодно и колпак.
С этого момента его заинтересовала лепка. Будучи юношей основательным, он изучил все свойства соленого теста, глины, пластики и даже искусственного фарфора. Он научился лепить фигурки и даже шить для них одежду. Они были гладкими, округлыми и разнообразными - но пока еще не были живыми.
Тем временем пришла весна. И когда сестра влетела в его комнату и решительно сказала, что родной брат просто обязан пойти с ней на гала-представление в парке и посмотреть, как она будет танцевать что-то совсем особенное - он согласился. Может быть, он надеялся встретить ЕЕ?
Когда они пришли на концерт, он почувствовал: ЕЕ здесь нет. "Все правильно - сказал он вслух. - Они еще пока не живые". Сестра унеслась танцевать свой особенный танец, а он услышал звуки фламенко - они доносились не со сцены, а звучали совсем рядом. Обернувшись, он увидел человека в разноцветной одежде, с седыми волосами и веселыми озорными глазами. Человек одной рукой держал флейту, а другой - маленького гитариста в огромном сомбреро. От его головы, рук и ног тянулись веревочки, и кукловод перебирал их так же изящно и стремительно, как его подопечный - струны своей гитары.
К лету наш герой все знал о марионетках - о пальчиковых, веревочных, наручных, тряпичных, фарфоровых и деревянных. Особенно заинтересовал его театр теней - тени бумажных фигурок ничуть не отличались от теней людей и животных. Он вырезал из бумаги свой профиль, и долго наблюдал в зеркале, как их тени смотрят друг на друга.
Вот теперь пришла пора найти ЕЕ - просто чтобы сказать ей, что она ничего не поняла ни в нем, ни в кубиках. Но где ее искать - он не знал. Только чувствовал, что в этом городе ее уже нет.
И когда отец вернулся домой из рейса, он попросил поднять его в небо, чтобы посмотреть на мир сверху и увидеть ТО САМОЕ МЕСТО.
Отец к этому времени уже не водил авиалайнеры - он стал летчиком у своего друга, который занимался нефтью, или цветными металлами или фондовым рынком, а когда у него выдавался свободный день, летал на сафари или на фьорды, или на коралловые рифы. Банки лихорадило - надвигался кризис, а слишком долго сидеть на земле летчику не следует - и вскоре отец с сыном уже были в воздухе. Мальчик внимательно смотрел вниз на проплывающие города,и ничто не откликалось в нем. И вдруг он увидел башенку - ее форма что-то напоминала ему. И он вспомнил, что именно такую башенку он строил в тот день, когда услышал голос: "Подвинь этот кубик вправо".
И когда он вернулся на землю, он собрал своих марионеток и отправился в город с башенкой. Там он сел на площади, достал своих актеров и начал представление. Люди собирались вокруг и глядели на него - совсем как во дворе,когда он в первый раз вынес туда кубики. И снова они смеялись. Но теперь он смеялся вместе с ними.
Когда он немного вырос, кубики стали для него слишком легкими, а сооружения из них - непрочными. Он начал искать что-то более основательное. И когда он обнаружил в чулане коробку старинных деревянных кубиков, хранившихся в память о дедушке, - он испытал то же, что и юный воин, когда ему вручают фамильный меч и щит.
Вот только дедушки уже не было в живых, и некому было посвятить его в кубикостроители. Отец был летчиком, и дома бывал редко. После нескольких попыток приобщить сына к спорту он махнул рукой и оставил его в покое, пообещав себе когда-нибудь взять его с собой на парашютную вышку.
Бабушке тоже было не до кубиков. Ее царством была кухня, и ее пирожкам не было равных ни в одном из ближних и дальних царств. Порой, глядя на склонившегося над кубиками внука, она вздыхала "Совсем исхудал!" и приносила ему огромное блюдо пирожков, которые он быстро съедал, обдумывая очередную идею лабиринта. Бабушка снова вздыхала, но не обижалась, - она была великодушной царицей.
С мамой было сложнее. В ее царстве хранились разноцветные ткани, пряжа и пуговицы - в ее руках все это превращалось в платья, рубашки, свитера, шапочки - они так же радовали взор, как бабушкины пирожки - вкус. И когда она видела, как ее сын ползает среди кубиков в новой шелковой рубашке, которую она сшила для него в честь ОСОБЕННОГО праздника, и ее локти уже продраны, а воротничок взлохмачен, - она чувствовала боль за своих подданных, с которыми обращаются так жестоко, - ибо она была не только мамой, но и королевой своей разноцветной страны, и ткани были для нее - как живые.
Утешением служила для нее дочь - пока еще принцесса, она уже готовилась к роли королевы танцев. Она занималась в студии и готова была танцевать днем и ночью - с тем же упоением, с каким ее брат складывал кубики. Квартира была явно тесной для нее - порой она сметала на пути и башни брата, и бабушкины подносы с пирожками, заявляя в оправдание,что от них толстеют. Лишь в мамино царство она входила тихо и трепетно - мама шила ей костюмы для танцев, и время примерки было единственным временем, когда она готова была стоять спокойно.
Став постарше, она решила привести цвет губ, ногтей и волос в соответствие с цветами платья. Больше всего ей шли зеленые, синие и лиловые тона - и бабушка порой нервно вздрагивала, увидев свою внучку с с зелеными губами и ногтями, , цвет которых напоминал о русалках, резвящихся в море при лунном свете. Мама была снисходительней - она знала, что переходный возраст рано или поздно кончается, а хороший вкус - дело наживное.
Можно сказать, что нашему герою повезло - не всем доводиться родиться в королевском семействе. Но он чувствовал себя не слишком счастливым - ему с его кубиками не хватало места, и порой ему казалось, что он лишний. И когда сестра опять смела новой юбкой его любовно построенную башню, он решил перебраться во двор.
Во дворе ему тоже приходилось несладко- другие дети подходили к нему и просили: "Дай поиграть!" - и он чувствовал себя как Артур, у которого кто-то просил Эскалибур, чтобы разделать им оленью тушу. Вскоре все поняли, что он - жадина и задавака и теперь обращали а него внимание только чтобы подразниться. Но двор был большой, и укромных закоулков там хватало.
И вот как-то раз, когда он, спрятавшись между сараем и зарослями кустов, складывал особенно хитроумную башню, - он почувствовал, что на него кто-то смотрит.
"Почему меня не оставят в покое?" - подумал он. И, словно в ответ на свою мысль, услышал: "Лучше положить этот кубик правее".
"Какой кубик?"- машинально просил он, и девочка, ничуть не похожая на его сестру- на ней были джинсы, футболка и спортивные тапочки - опустилась рядом с ним в траву и показала: "Вот этот. А вон тот - сверху".
Что почувствовал Робинзон, когда встретил Пятницу? Кто знает - тот поймет, кто не знает - тому не объяснить.
Она поняла его замысел. Сразу.
На следующий день она снова пришла, и наблюдала за его работой, иногда высказывая свои соображения - к некоторым он прислушивался, от некоторых отмахивался. Так продолжалось много дней подряд, и он привык, что рядом с ним есть ТА, КТО ПОНИМАЕТ. Иногда она пыталась сама передвинуть кубик, но быстро почувствовала, что ему это не нравится, и стала обходиться словами. И это ему понравилось еще больше.
Вскоре она стала для него чем-то вроде еще одного кубика - но только говорящего. И когда она однажды пришла позже, чем обычно, он слегка раздражено заметил, что она опоздала на два часа. Она ничего не ответила. В этот день она почти не смотрела на кубики и думала о чем-то своем.
На следующий день она не пришла, и еще один день, и еще. Лишь на четвертый день она появилась. И сказала, что пришла попрощаться - они переезжают на другой конец города, у нее очень мало времени, машина вот-вот придет. Нет, искать ее не надо и приходить в гости тоже - она больше не хочет сидеть и наблюдать, как он играет в кубики. Она вообще больше не может их видеть - они все одинаковые, холодные, бесцветные и неживые. "И колючие" - добавила она и быстро отвернулась, а затем, по-прежнему отвернувшись, добавила ненатурально спокойным голосом:"Ну, я пошла. Пока".
Когда она ушла - быстро-быстро, не оборачиваясь - он понял, что в ней было не так: вместо джинсов, футболки и спортивных тапочек на ней было платье и и туфли на высоких каблучках. Наверное, она все-таки была похожа на его сестру - только платье на ней было ярко-красным, и это напоминало не о русалках, а о саламандрах. Так бы сказала мама - когда они с сестрой были маленькими, мама читала им сказки о троллях, гномах и прочих сказочных существах. Он слушал невнимательно - ему это было неинтересно и отнимало время. Но сейчас он почему-то вспомнил про Саламандру, которую можно увидеть в огне, если смотреть туда долго-долго.
Похоже, она была не только саламандрой, но и ведьмой - потому что внезапно кубики стали колючими. Или они всегда немножко кололись, а он этого не замечал? Играть больше не хотелось - наверное, потому, что начал накрапывать дождик. Он собрал кубики в коробку - тщательнее, чем обычно - и пошел домой, твердо решив выбросить из головы и вредную девчонку, и ее дурацкое огненное платье.
Но на следующий день пошел дождь, и никак не мог остановиться. Видимо, слишком много воды накопилось в небесах после долгой засухи. И к своему ужасу, он понял, что его это даже радует - не нужно никуда идти, не нужно строить башен, зная, что никто не скажет: "Поставь этот кубик правее"."Одинаковые, - медленно повторял он. - Неживые". И внезапно он представил себе, как он бросает их в огонь. Дедушка вышел из чулана и одобрительно кивнул: "Хорошее дерево, сухое!" - шагнул в огонь и поманил его: "Иди сюда!" Он сделал шаг - и саламандра протянула к нему ногти цвета платья - они были колючими и пахли чем-то незнакомым и дурманящим. Он услышал издали слово "мандрагора" - прежде, чем его охватило пламя.
.......................................................................................................................................................................................................................................................
Когда огонь потух, он открыл глаза, чувствуя озноб и слабость. Он не знал, сколько времени он провел с мертвецами и саламандрами - в их мире время текло иначе. Но, взглянув в окно,он увидел, что на черных ветках деревьев лежат первые, робкие пушинки белого снега.
Ему захотелось горячего чаю, и, медленно встав с потели, он отправился на кухню. Бабушки не было - наверное, она ушла в магазин. Никого не было, в квартире было странно и непривычно пусто и тихо. Можно было сколько угодно складывать кубики, но он не мг их найти - наверное, их все-таки спрятали в чулан. Впрочем, он не очень-то искал. Сейчас ему больше всего хотелось согреться.
Сидя на кухне и чувствуя, как с каждым глотком в него проникает тепло - не тот алый огненный жар,а темно-золотистое тепло воды - он заметил кастрюлю с тестом - бабушка приготовилась печь пирожки, а пока оставила тесто всходить. Он смотрел на то, чему вскоре предстояло стать пирожками, и ни с того ни с сего подумал: "А если бы кубики были разными и живыми?"
Откуда взялась эта бредовая мысль? Может быть, тесто показалось ему живым - оно росло и казалось, что оно дышит. Мысленно назвав себя полным идиотом, он подошел к кастрюле, взял кусочек теста и попытался вылепить из него кубик. Ничего не получалось - кубик расползался и терял форму. И тогда он скатал шарик. "Не колючий" -сказал он вслух. Но пока еще бесцветный.
Пробравшись в комнату сестры, он взял у нее несколько бутылочек лака - розовых, зеленых, голубых. Красного он брать не стал.
Нарисовав шарику лицо, он пошел в мамину комнату, взял несколько клубочков шерсти и сделал шарику шевелюру, а заодно и колпак.
С этого момента его заинтересовала лепка. Будучи юношей основательным, он изучил все свойства соленого теста, глины, пластики и даже искусственного фарфора. Он научился лепить фигурки и даже шить для них одежду. Они были гладкими, округлыми и разнообразными - но пока еще не были живыми.
Тем временем пришла весна. И когда сестра влетела в его комнату и решительно сказала, что родной брат просто обязан пойти с ней на гала-представление в парке и посмотреть, как она будет танцевать что-то совсем особенное - он согласился. Может быть, он надеялся встретить ЕЕ?
Когда они пришли на концерт, он почувствовал: ЕЕ здесь нет. "Все правильно - сказал он вслух. - Они еще пока не живые". Сестра унеслась танцевать свой особенный танец, а он услышал звуки фламенко - они доносились не со сцены, а звучали совсем рядом. Обернувшись, он увидел человека в разноцветной одежде, с седыми волосами и веселыми озорными глазами. Человек одной рукой держал флейту, а другой - маленького гитариста в огромном сомбреро. От его головы, рук и ног тянулись веревочки, и кукловод перебирал их так же изящно и стремительно, как его подопечный - струны своей гитары.
К лету наш герой все знал о марионетках - о пальчиковых, веревочных, наручных, тряпичных, фарфоровых и деревянных. Особенно заинтересовал его театр теней - тени бумажных фигурок ничуть не отличались от теней людей и животных. Он вырезал из бумаги свой профиль, и долго наблюдал в зеркале, как их тени смотрят друг на друга.
Вот теперь пришла пора найти ЕЕ - просто чтобы сказать ей, что она ничего не поняла ни в нем, ни в кубиках. Но где ее искать - он не знал. Только чувствовал, что в этом городе ее уже нет.
И когда отец вернулся домой из рейса, он попросил поднять его в небо, чтобы посмотреть на мир сверху и увидеть ТО САМОЕ МЕСТО.
Отец к этому времени уже не водил авиалайнеры - он стал летчиком у своего друга, который занимался нефтью, или цветными металлами или фондовым рынком, а когда у него выдавался свободный день, летал на сафари или на фьорды, или на коралловые рифы. Банки лихорадило - надвигался кризис, а слишком долго сидеть на земле летчику не следует - и вскоре отец с сыном уже были в воздухе. Мальчик внимательно смотрел вниз на проплывающие города,и ничто не откликалось в нем. И вдруг он увидел башенку - ее форма что-то напоминала ему. И он вспомнил, что именно такую башенку он строил в тот день, когда услышал голос: "Подвинь этот кубик вправо".
И когда он вернулся на землю, он собрал своих марионеток и отправился в город с башенкой. Там он сел на площади, достал своих актеров и начал представление. Люди собирались вокруг и глядели на него - совсем как во дворе,когда он в первый раз вынес туда кубики. И снова они смеялись. Но теперь он смеялся вместе с ними.
Мост между тем и этим
После кубиков у меня некоторое время был т.наз. "творческий застой" - когда душа погружается в темный океан бессознательного в поисках даров золотой рыбки, а сознанию остается лишь ожидать на берегу, скрежеща зубами и пытаясь разглядеть сквозь толщу вод, чем же она там занята и скоро ли вернется с добычей. Порой оно в нетерпении хватает плавающие на поверхности водоросли, тину и пустые ракушки - и раздраженно отбрасывает их прочь, ибо уже видело сияние жемчуга, и его не проведешь ни на мякине, ни на тине.
Иногда душа посылает сигналы: "Воздух кончается, пришлите еще пару баллонов". Сознание понятия не имеет, как выглядят эти баллоны и где их искать - но душа каким-то ведомым лишь ей образом направляет его в нужное хранилище и подсказывает ему, какой баллон выбрать. Сознание каждый раз удивляется - как оно нашло именно то, чего хотело, хотя шло "туда, не знаю куда"?
С первой лекции о "выборе своей ниши" меня мучил вопрос: как мне описать эту самую нишу?Я по очереди спрашивала пять преподавателей, и каждый повторял мне одно и то же: "Опиши типичный портрет представителя, социальный статус, возраст, пол, имущественное и семейное положение - как можно больше конкретики".
Но на мои тренинги приходили люди от 15 до 70 лет - бедные и богатые, мужчины и женины, женатые и холостые. После пяти минут разговора с человеком я могла понять: мой это человек или нет. Но понимание было чисто интуитивным и никак не укладывалось в рамки внешнего описания.
После трех месяцев бесплодный попыток как-то описать этого ускользающего "среднего потребителя" я, наконец, нашла книгу"Герой и бунтарь. Архетипы в рекламе". на стала для меня ключом, отворившим дверь, о которую я бесплодно билась.
Книга рассказывала о 12 основных архетипах и о том, что каждый притягивает свою целевую аудиторию - именно ту, чьим глубинным потребностям он отвечает.
И сразу все стало на свои места. Моя целевая аудитория - те, кому близки архетипы Мага и Творца.
У меня возникли образы двух мостов - один соединял творчество и магию, другой - этот мир и тот мир, душу и сознание, внутреннее и внешнее. А из глубины океана начал смутно поступать узор мандалы.
Первый набросок этого узора просит отдельного сообщения. Уважим его просьбу.
Иногда душа посылает сигналы: "Воздух кончается, пришлите еще пару баллонов". Сознание понятия не имеет, как выглядят эти баллоны и где их искать - но душа каким-то ведомым лишь ей образом направляет его в нужное хранилище и подсказывает ему, какой баллон выбрать. Сознание каждый раз удивляется - как оно нашло именно то, чего хотело, хотя шло "туда, не знаю куда"?
С первой лекции о "выборе своей ниши" меня мучил вопрос: как мне описать эту самую нишу?Я по очереди спрашивала пять преподавателей, и каждый повторял мне одно и то же: "Опиши типичный портрет представителя, социальный статус, возраст, пол, имущественное и семейное положение - как можно больше конкретики".
Но на мои тренинги приходили люди от 15 до 70 лет - бедные и богатые, мужчины и женины, женатые и холостые. После пяти минут разговора с человеком я могла понять: мой это человек или нет. Но понимание было чисто интуитивным и никак не укладывалось в рамки внешнего описания.
После трех месяцев бесплодный попыток как-то описать этого ускользающего "среднего потребителя" я, наконец, нашла книгу"Герой и бунтарь. Архетипы в рекламе". на стала для меня ключом, отворившим дверь, о которую я бесплодно билась.
Книга рассказывала о 12 основных архетипах и о том, что каждый притягивает свою целевую аудиторию - именно ту, чьим глубинным потребностям он отвечает.
И сразу все стало на свои места. Моя целевая аудитория - те, кому близки архетипы Мага и Творца.
У меня возникли образы двух мостов - один соединял творчество и магию, другой - этот мир и тот мир, душу и сознание, внутреннее и внешнее. А из глубины океана начал смутно поступать узор мандалы.
Первый набросок этого узора просит отдельного сообщения. Уважим его просьбу.
среда, 11 февраля 2009 г.
Новый персонаж
В процессе выполнения домашнего задания у меня произошла корректировка. И я выбрала другого близкого мне автора. Это современный канадский писатель Гай Гэвриел Кей, работающий в жанре так называемого "псевдоисторического фентези" или "альтернативной истории".
Вообще-то я не фанатичная поклонница фентези. По-настоящему я люблю одного-двух авторов - Урсулу Ле Гуин и Роджера Желязны. Но, случайно обнаружив в сети книгу Кея "Тигана", я решила заглянуть туда - и не смогла оторваться, пока не дочитала до конца. Тем самым я исполнила мечту автора, который сказал в интервью, что он - садист, мечтающий, чтобы читатель сидел над его книгами до трех часов ночи, даже если ему нужно вставать в восемь утра.
Давно уже я не испытывала такого потрясения - его можно сравнить разве что с тем,когда я в первый раз почитала "Мастера и Маргариту".
Итак, Гай Гевриэл Кей. Он родился в Канаде в 1954 году. По его собственным словам, о все время писал что-то в записных книжках - если в это время не играл в хоккей. В то время ему больше хотелось стать хоккеистом, чем писателем, и до сих пор он мечтает написать фентези с хоккеистом в роли главного героя.
Окончив школу, однако, он пошел не в большой спорт, а в юриспруденцию. Закончив юридический факультет, Кей стал успешным адвокатом, и периодически ему приходилось вести одновременно не один десяток дел. Это умение оперировать большим количеством разнородной информации и систематизировать ее впоследствии помогло ему писать романы с большим количеством героев и сюжетных линий, причудливо переплетая их в единый узор.
Одним из друзей будущего писателя был Кристофер Толкиен - сын знаменитого создателя "Властелина колец". После смерти отца он решил завершить работу над неоконченной книгой "Сильмариллион", и пригласить Кея в помощники. Вместе они закончили рукопись и подготовили ее к изданию.
Работа так захватила Кея, что он решил попробовать себя в этом жанре, создав свой собственный фентезийный мир. В 1984 году вышел его роман "Блуждающий огонь", ставший первой частью трилогии "Гобелены Фьонавара".
Фьонавар - это волшебный мир, подобный толкиеновскому Средиземью и льюисовской Нарнии. Созданный по мотивам кельтских легенд и скандинавских саг, он удивительно богат, красив и многогранен. Разумеет, в нем сражаются добро и зло, жизнь и сметь, герои и злодеи - Кей пока еще придерживается рамок традиционного фентези. По качеству, однако, оно неизмеримо выше среднего уровня - собственно, именно наличие огромного количества халтуры, вышедшей из-под пера подражателе Толкиена, побудило Кея взяться за перо, чтобы написать НАСТОЯЩУЮ книгу.
Роман сразу же был номинирован на премию журнала "Локус" как лучший роман-фентези.
Через два года вышли остальные части трилогии -"Блуждающий огонь" и "Самая темная дорога". «Блуждающий огонь» получил премию «Casper» как лучший англоязычный фантастический роман, опубликованный в Канаде, а весь цикл долго и устойчиво находился среди самых популярных циклов фэнтези.
Тем не менее, по моему мнению, это было лишь ученичеством. Своим подлинным голосом автор заявил в следующей книге - "Тигана".
Здесь он впервые использует прием "альтернативной истории". Он описывается уже не откровенно сказочный мир, обращаясь не к легендам, а к истории и культуре. Действие "Тиганы",как и последующих романов, происходит в легко узнаваемую эпоху в столь же легко узнаваемой стране.Все очень похоже на историю, но чуть-чуть смещено. Страна называется иначе, и действие происходит не в нашем мире, а в другом - очень похожем на наш, но носящем отличительный признак (можно назвать его персональным брендом автора): в этом мире две луны - белая и голубая. Они символизируют разум и чувств, рациональное и иррациональное, порядок и хаос.
Эти две луны светят во всех следующих романах Кея - "Песнь для Арбонны", "Львы Аль-Рассана", "Сарантийская мозаика" и "Последний луч Солнца". Разбросанные по странам и эпохам, они объединены общим небом и верой в то, что где-то есть Фьонавар - мир, изначально созданный богами и поэтому самый близкий к ним среди множества бесконечных миров, разбросанных во Вселенной.
Передать в кратком описании неповторимую атмосферу и уникальность миров Кея так же нереально, как пересказать на одной странице "Мастера и Маргариту". Невероятный накал трагизма и и постановка "Вечных вопросов бытия", множество сюжетных линий, разбросанных вначале по периферии, и постепенно сходящихся к центру,глубина и многоплановость практически всех, даже второстепенных героев, смещение восприятия - мы постоянно видим ситуацию с точки зрения разных персонажей - богатство и юмор диалогов, и мучительная точность и выразительность деталей, мощнейший эмоциональный заряд в сочетании с высокой мудростью, вечные архетипические сюжеты в обрамлении конкретной исторической эпохи - от краткий перечень особенностей, присущих автору. Альтернативная история для него не самоцель а средство - она позволяет спросить: "А если бы события развивались иначе?" и позволяет автору свободно создавать мир с иным прошлым. Он словно спрашивает: "А если бы в войне между католиками и альбигойцами победили последние, и высокая культура Прованса и Лангедока осталась в целости? А что, если бы Омар Хайям был не только поэтом и ученым, но еще и великим воином и полководцем? А если бы он встретился с другим великим воином - Родриго, которого называли Сид Компеадор? А если бы византийский император Юстиниан был убит заговорщиками, а на смену ему пришел император-иконоборец, приказавший уничтожить все произведения искусства?"
Перед тем, как начать писать, Кей тщательнейшим образом изучал описываемую эпоху. Иногда он даже некоторое время жил в той или иной стране. Так, "Тигану" он писал в Италии, и в сказочном полуострове Ладонь мы легко узнаем Италию - она похожа на сапог, как мир "Тиганы" - на раскрытую ладонь.
Сердце и душа каждого романа Кея - творчество. Именно оно служит путеводной звездой, озаряющей путь героев среди мрака, жестокости и безумия окружающего мира. "гобелены" сотканы великим ткачом, и от его искусства зависит узор всего мироздания. Герои "Тиганы" - опальные изгнанники, лишенные родины, дома, имени и прошлого - бродят в обличье труппы музыкантов. Музыка пронизывает весь роман, превращая его в симфонию или концерт для флейты с оркестром. "песнь для Арбонны" наполнен песнями трубадуров - с них он начинается, ими же и завершается. "Львы Аль-Рассана" -подлинный гимн как поэзии, так и искусству врачевания. "Сарантийская мозаика" - история великого мастера-мозаичника, который, как сказал Кей, очень похож на него самого. А в "Последнем луче солнца" звучат песни кельтских бардов. Искусство - не просто красивый атрибут, оно - подлинное волшебство, оживляющее камни, создающее гармонию из хаоса и обращающее временное в вечное.
Мироощущение Кея мне бесконечно близко. Он прекрасно видит жестокость,безумие, фанатизм, корыстолюбие и цинизм - но знает, что это не последняя реальность. Есть более глубокий уровень, и всегда остаются те, в чьих душахъ ео невозможно истребить. Каким-то фантастическим чутьем они находят друг друга, преодолевая сословные, национальные и религиозные предрассудки и создавая невидимое братство, лишенное формальных признаков и объединенное лишь тем, что можно назвать "высоким качеством души".
Очень близок мне также "эффект бабочки" - малейшее событие может изменить ход истории, и все связано со всем - не только в нашем мире но и в иных мирах.
И, разумеется, мне близки ценности автора - космополитизм, неприятие предрассудков и уважение к личности, соединение глубочайших знаний различных культур и традиций с
широтой сознания, обращенного в грядущее, в котором люди постигнут бесконечность и многообразие мироздания и смогут направить свои взгляды от окраины к центру - в вечный божественный мир Фьонавара, где оборванные и спутанные нити людских судеб возродятся в прекрасном и совершенном узоре гобелена.
Вообще-то я не фанатичная поклонница фентези. По-настоящему я люблю одного-двух авторов - Урсулу Ле Гуин и Роджера Желязны. Но, случайно обнаружив в сети книгу Кея "Тигана", я решила заглянуть туда - и не смогла оторваться, пока не дочитала до конца. Тем самым я исполнила мечту автора, который сказал в интервью, что он - садист, мечтающий, чтобы читатель сидел над его книгами до трех часов ночи, даже если ему нужно вставать в восемь утра.
Давно уже я не испытывала такого потрясения - его можно сравнить разве что с тем,когда я в первый раз почитала "Мастера и Маргариту".
Итак, Гай Гевриэл Кей. Он родился в Канаде в 1954 году. По его собственным словам, о все время писал что-то в записных книжках - если в это время не играл в хоккей. В то время ему больше хотелось стать хоккеистом, чем писателем, и до сих пор он мечтает написать фентези с хоккеистом в роли главного героя.
Окончив школу, однако, он пошел не в большой спорт, а в юриспруденцию. Закончив юридический факультет, Кей стал успешным адвокатом, и периодически ему приходилось вести одновременно не один десяток дел. Это умение оперировать большим количеством разнородной информации и систематизировать ее впоследствии помогло ему писать романы с большим количеством героев и сюжетных линий, причудливо переплетая их в единый узор.
Одним из друзей будущего писателя был Кристофер Толкиен - сын знаменитого создателя "Властелина колец". После смерти отца он решил завершить работу над неоконченной книгой "Сильмариллион", и пригласить Кея в помощники. Вместе они закончили рукопись и подготовили ее к изданию.
Работа так захватила Кея, что он решил попробовать себя в этом жанре, создав свой собственный фентезийный мир. В 1984 году вышел его роман "Блуждающий огонь", ставший первой частью трилогии "Гобелены Фьонавара".
Фьонавар - это волшебный мир, подобный толкиеновскому Средиземью и льюисовской Нарнии. Созданный по мотивам кельтских легенд и скандинавских саг, он удивительно богат, красив и многогранен. Разумеет, в нем сражаются добро и зло, жизнь и сметь, герои и злодеи - Кей пока еще придерживается рамок традиционного фентези. По качеству, однако, оно неизмеримо выше среднего уровня - собственно, именно наличие огромного количества халтуры, вышедшей из-под пера подражателе Толкиена, побудило Кея взяться за перо, чтобы написать НАСТОЯЩУЮ книгу.
Роман сразу же был номинирован на премию журнала "Локус" как лучший роман-фентези.
Через два года вышли остальные части трилогии -"Блуждающий огонь" и "Самая темная дорога". «Блуждающий огонь» получил премию «Casper» как лучший англоязычный фантастический роман, опубликованный в Канаде, а весь цикл долго и устойчиво находился среди самых популярных циклов фэнтези.
Тем не менее, по моему мнению, это было лишь ученичеством. Своим подлинным голосом автор заявил в следующей книге - "Тигана".
Здесь он впервые использует прием "альтернативной истории". Он описывается уже не откровенно сказочный мир, обращаясь не к легендам, а к истории и культуре. Действие "Тиганы",как и последующих романов, происходит в легко узнаваемую эпоху в столь же легко узнаваемой стране.Все очень похоже на историю, но чуть-чуть смещено. Страна называется иначе, и действие происходит не в нашем мире, а в другом - очень похожем на наш, но носящем отличительный признак (можно назвать его персональным брендом автора): в этом мире две луны - белая и голубая. Они символизируют разум и чувств, рациональное и иррациональное, порядок и хаос.
Эти две луны светят во всех следующих романах Кея - "Песнь для Арбонны", "Львы Аль-Рассана", "Сарантийская мозаика" и "Последний луч Солнца". Разбросанные по странам и эпохам, они объединены общим небом и верой в то, что где-то есть Фьонавар - мир, изначально созданный богами и поэтому самый близкий к ним среди множества бесконечных миров, разбросанных во Вселенной.
Передать в кратком описании неповторимую атмосферу и уникальность миров Кея так же нереально, как пересказать на одной странице "Мастера и Маргариту". Невероятный накал трагизма и и постановка "Вечных вопросов бытия", множество сюжетных линий, разбросанных вначале по периферии, и постепенно сходящихся к центру,глубина и многоплановость практически всех, даже второстепенных героев, смещение восприятия - мы постоянно видим ситуацию с точки зрения разных персонажей - богатство и юмор диалогов, и мучительная точность и выразительность деталей, мощнейший эмоциональный заряд в сочетании с высокой мудростью, вечные архетипические сюжеты в обрамлении конкретной исторической эпохи - от краткий перечень особенностей, присущих автору. Альтернативная история для него не самоцель а средство - она позволяет спросить: "А если бы события развивались иначе?" и позволяет автору свободно создавать мир с иным прошлым. Он словно спрашивает: "А если бы в войне между католиками и альбигойцами победили последние, и высокая культура Прованса и Лангедока осталась в целости? А что, если бы Омар Хайям был не только поэтом и ученым, но еще и великим воином и полководцем? А если бы он встретился с другим великим воином - Родриго, которого называли Сид Компеадор? А если бы византийский император Юстиниан был убит заговорщиками, а на смену ему пришел император-иконоборец, приказавший уничтожить все произведения искусства?"
Перед тем, как начать писать, Кей тщательнейшим образом изучал описываемую эпоху. Иногда он даже некоторое время жил в той или иной стране. Так, "Тигану" он писал в Италии, и в сказочном полуострове Ладонь мы легко узнаем Италию - она похожа на сапог, как мир "Тиганы" - на раскрытую ладонь.
Сердце и душа каждого романа Кея - творчество. Именно оно служит путеводной звездой, озаряющей путь героев среди мрака, жестокости и безумия окружающего мира. "гобелены" сотканы великим ткачом, и от его искусства зависит узор всего мироздания. Герои "Тиганы" - опальные изгнанники, лишенные родины, дома, имени и прошлого - бродят в обличье труппы музыкантов. Музыка пронизывает весь роман, превращая его в симфонию или концерт для флейты с оркестром. "песнь для Арбонны" наполнен песнями трубадуров - с них он начинается, ими же и завершается. "Львы Аль-Рассана" -подлинный гимн как поэзии, так и искусству врачевания. "Сарантийская мозаика" - история великого мастера-мозаичника, который, как сказал Кей, очень похож на него самого. А в "Последнем луче солнца" звучат песни кельтских бардов. Искусство - не просто красивый атрибут, оно - подлинное волшебство, оживляющее камни, создающее гармонию из хаоса и обращающее временное в вечное.
Мироощущение Кея мне бесконечно близко. Он прекрасно видит жестокость,безумие, фанатизм, корыстолюбие и цинизм - но знает, что это не последняя реальность. Есть более глубокий уровень, и всегда остаются те, в чьих душахъ ео невозможно истребить. Каким-то фантастическим чутьем они находят друг друга, преодолевая сословные, национальные и религиозные предрассудки и создавая невидимое братство, лишенное формальных признаков и объединенное лишь тем, что можно назвать "высоким качеством души".
Очень близок мне также "эффект бабочки" - малейшее событие может изменить ход истории, и все связано со всем - не только в нашем мире но и в иных мирах.
И, разумеется, мне близки ценности автора - космополитизм, неприятие предрассудков и уважение к личности, соединение глубочайших знаний различных культур и традиций с
широтой сознания, обращенного в грядущее, в котором люди постигнут бесконечность и многообразие мироздания и смогут направить свои взгляды от окраины к центру - в вечный божественный мир Фьонавара, где оборванные и спутанные нити людских судеб возродятся в прекрасном и совершенном узоре гобелена.
вторник, 3 февраля 2009 г.
Что у меня общего с этим человеком?
Синтз искусства, науки, политики и мистики; высокого и низкого, трагического и комическоо, готовность шагнуть за грань дозволенного людьми, если этого требует Путь;космополитизм и знание многих культур; презрение к фанатизму и любовь к подлинной мудрости; девиз:"There is no sin but ignorance" который можно перевести либо "Нет греха, есть невежество",либо "Нет греха, кроме невежества".
Сужение направления: от "человек-образ" к "писатель".
Сужение направления: от "человек-образ" к "писатель".
понедельник, 2 февраля 2009 г.
Один из десяти
Итак, среди десяти успешных выбираю одного. Ну, тут и думать нечего - это человек, который творил под именем Вильям Шекспир.Он сам давным-давно меня выбрал, не давая мне покоя, пока я не написала о нем аж 17 статей. Сейчас он угомонился, но недавно начал намекать, что скоро придется писать книгу.
(Здесь следует добавить: "Все выше-ниже- и в прочих направлениях изложенное является личным мнением автора блога").
Итак, первые 29 с небольшим лет жизни его звали Кристофер Марло.
Он родился в древнем английском городе Кентербери, полном исторических воспоминаний и легенд о паломниках, святых и чудотворцах. Величественный Кентерберийский собор хранил память о королях, венчавшихся на царство, а берег океана - о бескрайних просторах, лежащих за пределами Англии. А после Варфоломеевской ночи и последовавших затем религиозных войн именно Кентербери стал прибежищем для протестантов - эмигрантов из Франции, спасавших себя и свои семьи от ужасов братоубийственной резни, охватившей их родину.
С одним из таких семейств по имени Ле Дукс Кристофер был близко знаком. Вместе с их сыном они брали уроки музыки и органиста Кентерберийского собора мистера Фаунта, сын которого Николас находился в составе английского посольства во Франции, поэтому своими глазами увидел ужасы резни в ночь святого Варфоломея. получив поручение доложить об увиденном королеве, он заучил послание наизусть (письмо в случае обнаружения могло стоить ему жизни) и тайными тропами, переодетый, пробрался в Кале, откуда отправлялись корабли в Англию.. В то время ему было 15 лет. Вероятно, именно от него Кристофер узнал многие жуткие подробности, которые он позже описал в пьесе "Парижская резня". А через десять лет Николас, теперь уже студент Кембриджа, приобщит своего младшего друга к полной опасностей и приключений службе в организации, которая впоследствии стала называться Интеллидженс Сервис.
А когда Кристофер был объявлен мертвым, и ему пришлось начать новую жизнь под чужим именем, он выбрал имя своего друга детства Ле Дукс.
Но это повторяю, произошло гораздо позже. В детстве же Кристофер был обычным вундеркиндом. Его отец был человеком хоть и значительным в своем кругу, но отнюдь незнатным - он был главой гильдии башмачников и кожевников, и характер у него был вспыльчивый и яростный. С учениками он обращался жестоко, а в семье не прекращались стычки и скандалы. Его жена Кэтрин, судя по отзывам современников, была неординарной и яркой личностью. Именно она послужила прототипом Катарины в "Укрощении строптивой", хотя в реальности, по-видимому, Джону Марло так и не удалось ее укротить.
Мы не знаем, каким образом Кристоферу удалось к 15 годам изучить латынь, версификацию, музыку, пение и несколько иностранных языков. Известно лишь, что в знаменитую Королевскую школу в Кентербери принимали лишь тех, кто обладал этими знаниями. Кристофер был принят туда в 15 лет, получив персональный доступ к библиотеке архиепископа Кентерберийского и стипендию от губернатора Роджера Мэнвуда. Злые языки болтали, что,возможно, Мэнвуд был его настоящим отцом - Кэтрин Марло некоторое время работала горничной в его доме. Позже, когда Мэнвуд умер, поэт написал проникновенную эклогу в память о нем.
Итак, в 16 лет Марло поступил в Кембридж. Он собирался стать магистром богословия. Звание-то он получил, а вот богословом так и не стал, поменяв спокойную и благополучную жизнь ученого и священнослужителя на бурную, опасную и сомнительную в глазах обывателей жизнь драматурга, разведчика и мистика - ибо, ко всему прочему, он также увлекался тайными науками и вступил в ряды масонов.
В университете Марло перевел на английский язык поэму Овидия "О любви" и написал свою первую пьесу "Дидона, царица Карфагена". позже актер, прибывший в замок Эльсинор, по просьбе Гамлета прочтет монолог Энея из этой пьесы, рассказывающий о падении Трои и гибели несчастной Гекубы.
Но это будет потом, и автора будут звать иначе, потому что имя Кристофера Марло будет проклято, а сам он - вычеркнут из списка живых. В "Сонетах" автор говорит: "Мое имя погребено там же, где и мое тело", "Мир дал мне лишь общую могилу", "Мой стих переживет всех тиранов и все гробницы, а мое имя умрет".
Однако это уже выходит за пределы заданной темы о детстве героя. Его дальнейшая судьба изложена в моих статьях, опубликованных здесь.
(Здесь следует добавить: "Все выше-ниже- и в прочих направлениях изложенное является личным мнением автора блога").
Итак, первые 29 с небольшим лет жизни его звали Кристофер Марло.
Он родился в древнем английском городе Кентербери, полном исторических воспоминаний и легенд о паломниках, святых и чудотворцах. Величественный Кентерберийский собор хранил память о королях, венчавшихся на царство, а берег океана - о бескрайних просторах, лежащих за пределами Англии. А после Варфоломеевской ночи и последовавших затем религиозных войн именно Кентербери стал прибежищем для протестантов - эмигрантов из Франции, спасавших себя и свои семьи от ужасов братоубийственной резни, охватившей их родину.
С одним из таких семейств по имени Ле Дукс Кристофер был близко знаком. Вместе с их сыном они брали уроки музыки и органиста Кентерберийского собора мистера Фаунта, сын которого Николас находился в составе английского посольства во Франции, поэтому своими глазами увидел ужасы резни в ночь святого Варфоломея. получив поручение доложить об увиденном королеве, он заучил послание наизусть (письмо в случае обнаружения могло стоить ему жизни) и тайными тропами, переодетый, пробрался в Кале, откуда отправлялись корабли в Англию.. В то время ему было 15 лет. Вероятно, именно от него Кристофер узнал многие жуткие подробности, которые он позже описал в пьесе "Парижская резня". А через десять лет Николас, теперь уже студент Кембриджа, приобщит своего младшего друга к полной опасностей и приключений службе в организации, которая впоследствии стала называться Интеллидженс Сервис.
А когда Кристофер был объявлен мертвым, и ему пришлось начать новую жизнь под чужим именем, он выбрал имя своего друга детства Ле Дукс.
Но это повторяю, произошло гораздо позже. В детстве же Кристофер был обычным вундеркиндом. Его отец был человеком хоть и значительным в своем кругу, но отнюдь незнатным - он был главой гильдии башмачников и кожевников, и характер у него был вспыльчивый и яростный. С учениками он обращался жестоко, а в семье не прекращались стычки и скандалы. Его жена Кэтрин, судя по отзывам современников, была неординарной и яркой личностью. Именно она послужила прототипом Катарины в "Укрощении строптивой", хотя в реальности, по-видимому, Джону Марло так и не удалось ее укротить.
Мы не знаем, каким образом Кристоферу удалось к 15 годам изучить латынь, версификацию, музыку, пение и несколько иностранных языков. Известно лишь, что в знаменитую Королевскую школу в Кентербери принимали лишь тех, кто обладал этими знаниями. Кристофер был принят туда в 15 лет, получив персональный доступ к библиотеке архиепископа Кентерберийского и стипендию от губернатора Роджера Мэнвуда. Злые языки болтали, что,возможно, Мэнвуд был его настоящим отцом - Кэтрин Марло некоторое время работала горничной в его доме. Позже, когда Мэнвуд умер, поэт написал проникновенную эклогу в память о нем.
Итак, в 16 лет Марло поступил в Кембридж. Он собирался стать магистром богословия. Звание-то он получил, а вот богословом так и не стал, поменяв спокойную и благополучную жизнь ученого и священнослужителя на бурную, опасную и сомнительную в глазах обывателей жизнь драматурга, разведчика и мистика - ибо, ко всему прочему, он также увлекался тайными науками и вступил в ряды масонов.
В университете Марло перевел на английский язык поэму Овидия "О любви" и написал свою первую пьесу "Дидона, царица Карфагена". позже актер, прибывший в замок Эльсинор, по просьбе Гамлета прочтет монолог Энея из этой пьесы, рассказывающий о падении Трои и гибели несчастной Гекубы.
Но это будет потом, и автора будут звать иначе, потому что имя Кристофера Марло будет проклято, а сам он - вычеркнут из списка живых. В "Сонетах" автор говорит: "Мое имя погребено там же, где и мое тело", "Мир дал мне лишь общую могилу", "Мой стих переживет всех тиранов и все гробницы, а мое имя умрет".
Однако это уже выходит за пределы заданной темы о детстве героя. Его дальнейшая судьба изложена в моих статьях, опубликованных здесь.
четверг, 8 января 2009 г.
Семинар по фотопортретам
27 января будет бесплатный аудио-семинар "Секреты интересных фотопортретов".
Подробности здесь:
http://webinar2.com/sekrety-interesnykh-fotograficheskikh-portretov
Подробности здесь:
http://webinar2.com/sekrety-interesnykh-fotograficheskikh-portretov
среда, 7 января 2009 г.
Соционика
12 января в 22.00 по Мск я буду проводить мини-тренинг "Соционика и психотипы: нужны ли они мне и зачем?"
http://webinar2.com/sotsionika-psikhotipy-nuzhny-li-oni-mne-zachem
http://webinar2.com/sotsionika-psikhotipy-nuzhny-li-oni-mne-zachem
вторник, 6 января 2009 г.
Кубик
Давненько я не брала кубиков в руки...
"Кукла-зонтик"
Крошечный кукольный зонтик
Валяется среди мха,
Словно сломанный гриб.
Крошечный кукольный зонтик!
Для муравья ты -
Словно огромный корабль.
Кукла раскрыла зонтик,
Словно страшась загара.
Кружево и фарфор...
"Цветок-корабль"
Цветок,брошенный вслед
Уходящему кораблю,
Не долетел...
Цветок,брошенный с борта
Уходящего корабля,
Выбрал меня.
Он скоро увянет,
Но я его нарисую,
И он оживет,
Уподобив художника Богу.
"Кукла-зонтик"
Крошечный кукольный зонтик
Валяется среди мха,
Словно сломанный гриб.
Крошечный кукольный зонтик!
Для муравья ты -
Словно огромный корабль.
Кукла раскрыла зонтик,
Словно страшась загара.
Кружево и фарфор...
"Цветок-корабль"
Цветок,брошенный вслед
Уходящему кораблю,
Не долетел...
Цветок,брошенный с борта
Уходящего корабля,
Выбрал меня.
Он скоро увянет,
Но я его нарисую,
И он оживет,
Уподобив художника Богу.
пятница, 2 января 2009 г.
Теоретики
Джулию Кэмерон,Тони Бьюзена и Клариссу Пинколу Эстес я уже называла.
Добавим к ним Джозефа Кэмпбелла http://www.jcf.org
Добавим к ним Джозефа Кэмпбелла http://www.jcf.org
Те, кто поближе
От классиков перейдем к современникам, у которых мне бы хотелось научиться писать. Не знаю, действительно ли они самые успешные, но мне они близки.
8.Вика Райтер
http://neivid.livejournal.com/
9. Ника Батхен "Королева роз"
http://camelot04.narod.ru/bibl.html
8.Вика Райтер
http://neivid.livejournal.com/
9. Ника Батхен "Королева роз"
http://camelot04.narod.ru/bibl.html
Самые успешные (ИМХО) люди моего направления
2. Гай Гэвриел Кей
http://www.brightweavings.com/
3. Тот, кто писал под именем Вильям Шекспир.
О нем я уже писала в предыдущих сообщениях.
4. Мацуо Басе. Сайта у него нет, потому что он жил в 17 веке. А стихи его здесь:
http://lib.ru/JAPAN/BASE/base.txt
5. Сэй-Сенагон. Сайта в нее нет, потому что она жила в 11 веке.
А ее дневник "Записки у изголовья" здесь:
http://lib.ru/INPROZ/SENAGON/pillowbook.txt
6. Торнтон Уайлдер. Сайта нет, книги здесь:
http://lib.aldebaran.ru/author/uailder_tornton/
7.Хорхе Луис Борхес. Без комментариев.
http://www.brightweavings.com/
3. Тот, кто писал под именем Вильям Шекспир.
О нем я уже писала в предыдущих сообщениях.
4. Мацуо Басе. Сайта у него нет, потому что он жил в 17 веке. А стихи его здесь:
http://lib.ru/JAPAN/BASE/base.txt
5. Сэй-Сенагон. Сайта в нее нет, потому что она жила в 11 веке.
А ее дневник "Записки у изголовья" здесь:
http://lib.ru/INPROZ/SENAGON/pillowbook.txt
6. Торнтон Уайлдер. Сайта нет, книги здесь:
http://lib.aldebaran.ru/author/uailder_tornton/
7.Хорхе Луис Борхес. Без комментариев.
10 самых успешных людей моего направления
1. Эмили Дикинсон. Сайта у нее нет, потому что она умерла в конце 19 века.
Вот несколько ее стихотворений:
Нас пленяет Стеклярус -
Но до Жемчуга дорастешь -
И прощай - Стеклярус!
А ведь как на Жемчуг похож.
Наши новые руки
Отработали каждый прием
Ювелирной тактики
В детских играх с Песком.
_________
Невозможность - словно вино -
Подхлестывает кровь
С каждым глотком. Возможность
Пресна. Но к ней добавь
Случайности хоть каплю -
И проникнет в смесь
Очарованья ингредиент
Так же верно - как смерть.
__________
Всю правду скажи - но скажи ее - вкось.
На подступах сделай круг.
Слишком жгуч внезапной Истины луч.
Восход в ней слишком крут.
Как детей примиряет с молнией
Объяснений долгая цепь -
Так Правда должна поражать не вдруг -
Или каждый - будет слеп!
_________
У памяти есть Фасад -
Есть у нее черный ход -
По лестнице вверх - Чердак -
Где мыши и старый комод.
И есть глубочайший Подвал -
Мили и мили вниз.
Берегись - чтоб его глубины
За тобою не погнались!
_________
Воде учит ссохшийся рот -
Земле - пустой горизонт -
Счастью - тоска -
Миру - сражений гром -
Любви - запечатанный гроб -
Птицам учат Снега.
Вот несколько ее стихотворений:
Нас пленяет Стеклярус -
Но до Жемчуга дорастешь -
И прощай - Стеклярус!
А ведь как на Жемчуг похож.
Наши новые руки
Отработали каждый прием
Ювелирной тактики
В детских играх с Песком.
_________
Невозможность - словно вино -
Подхлестывает кровь
С каждым глотком. Возможность
Пресна. Но к ней добавь
Случайности хоть каплю -
И проникнет в смесь
Очарованья ингредиент
Так же верно - как смерть.
__________
Всю правду скажи - но скажи ее - вкось.
На подступах сделай круг.
Слишком жгуч внезапной Истины луч.
Восход в ней слишком крут.
Как детей примиряет с молнией
Объяснений долгая цепь -
Так Правда должна поражать не вдруг -
Или каждый - будет слеп!
_________
У памяти есть Фасад -
Есть у нее черный ход -
По лестнице вверх - Чердак -
Где мыши и старый комод.
И есть глубочайший Подвал -
Мили и мили вниз.
Берегись - чтоб его глубины
За тобою не погнались!
_________
Воде учит ссохшийся рот -
Земле - пустой горизонт -
Счастью - тоска -
Миру - сражений гром -
Любви - запечатанный гроб -
Птицам учат Снега.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)